Былой Петербург: проза будней и поэзия праздника

Следует упомянуть и о раешниках, которые тоже с успехом подвизаются на гулянье.

Пожалуйте, господа, панораму смотреть!
Показываю, рассказываю:
Про города все столичные,
Потому преотличные!
А вот и я, развеселый грешник,
Великопостный потешник —
Петербургский раешник
Со своей потешной панорамою:
Верчу, поворачиваю,
Публику обморачиваю.
А себе пятачки заколачиваю!
Вот изволите видеть:
Город Лондон!
 Живут там англичане,
 Вечно в дыму и тумане.
 Там на десять богачей —
 Миллион стрекачей,
 В дыму не имеют хлеба,
 А так себе шляются,
 Кой-чем побираются!
 А это – город Константинополь,
 По-прежнему Царьград.
 А кто туда попадет,
 Так и сам не рад.
 Там живет турецкий султан,
 Он имеет свой «диван»,
 А на диван-то не садится,
 Потому что сам его боится.
 А это – город Париж!
 Когда туда приедешь,
 Так и угоришь.
 Оттуда каждого года
 Идет к нам мода.
 Наша знать
 Ездит туда денежки мотать:
 Туда-то едут с полным золота мешком,
 А оттуда возвращаются пешком.
 А это – город Питер,
 Которому еврей нос вытер.
 Это город – русский,
 Хохол у него – французский,
 Рост – молодецкий,
 Только дух – немецкий!
 Да это ничего: проветрится!
 Воды в нем – тьма-тьмущая:
 Река течет пребольшущая,
 А мелкие реки не меряны,
 Все счеты им потеряны!
 А вот и петербургская дама,
 Только не из Амстердама;
 Приехала из Риги,
 Продавать фиги.
 Купеческих сынков обставляет,
 Да сети им расставляет.
 Карьеру начала с прачки,
 Да давали ей много потачки…

Около раешника – всегда толпа разной молодежи, преимущественно школьников и гимназистов434.

Как и прежде, показывали в райке основателя города и панораму столицы.

«Картинка переменяется, выходит петербургский памятник Петра Первого:

А вот андереманир штук – другой вид,
Петр Первый стоит;
Государь был славный
Да притом же и православный;
На болоте выстроил столицу,
Из кухарки сделал императрицу»435

.

А вот извольте посмотреть:

С птичьего полета, а может и выше —
С золоченой адмиралтейской крыши,
Как на ладони – весь город Питер,
Что многим бока повытер436,437.

Выкрики острословов приводятся в сообщениях о народных увеселениях: «А раешник так и надсаживается грудью, орет во все горло: „И вот город Париж, приедешь туда – угоришь!.. Сам Наполеон бросил трон, за сороковкой бежит в кабак, вот как… Важно!.. А вот город Италия и так далее… А вот англицкая нация… Турок ее за нос водил-водил, денег не заплатил, потому у самого везде пусто, да и в кармане не густо: в одном кармане блоха на привязи кадрель танцует… Лихо!“»438.

Петербургские газетчики все чаще прибегают к раешным прибауткам в своих обозрениях гуляний, написанных от лица панорамщика: «На Царицыном лугу стоят балаганы, бьют в них барабаны, из ружей стреляют, войну изображают, турок побивают! Там показывают „Кащея“, а там „Два злодея“, а Малафеев показал силу, закатил „Аскольдову могилу“!439 Публика кругом ходит чистая, суконная, форсистая, – а неважная, просто сермяжная, еле-еле пробьется к карусели, на качелях качается, балаганным делом утешается… А то заплатит пятачок и глядит к нам в раек!»440