Bypass (СИ)

Челнок был разбит и Питер только чудом выжил, и это казалось ему несправедливым. Почему колесо фортуны ему в очередной раз улыбнулось? Почему с ним всё в порядке, а корбинианцы мертвы?

Из-за разницы атмосфер холод воспринимался иначе, раньше бы Паркера напугала эта обжигающая боль, но сейчас ему казалось, он попросту ничего не чувствует. Двигался он скорее на автомате, чем осознанно, поэтому, натолкнувшись взглядом на небольшую расщелину, что чёрным провалом зияла в кристально белом мире. Он брёл к этой тьме, в надежде обрести покой.

Мрак мягко окутал его, в расщелине, вопреки ожиданиям, было сухо. Оружие, что он получил как взятку от Ретча, было неплохим, этот бластер плавил даже камни. И тепла от них было вполне достаточно, чтоб согреть тело, не растопить заледенелую душу.

Бездумно пялясь, на то, как камни превращаются в раскалённую жижу, он не думал ни о чём, грудь разрывала пустота. Осталось только ждать и боль совсем скоро пройдёт.

Устало взяв горсть гальки и ещё булыжник побольше, он положил их в импровизированный костёр. От него шёл жар, слабый и еле теплящийся, и, сам не зная зачем, Паркер сунул туда руку, конечно же, он ничего не почувствовал! Метал новой руки не проводил тепло, это лишь придаток, и на смену температур он не реагировал совершенно. Интересно, если и его обратить в пыль, его рука исчезнет вместе с ним?

— Зачем ты это делаешь? — раздался тихий голос позади него.

Подросток подскочил. Почему чутьё не сработало? Или сработало, но он не заметил?

И снова возникло то нелепое чувство, что на него смотрят, но как и прежде там никого не было, лишь голые своды пещеры и тьма.

Продолжая вглядываться до рези в глазах, он стянул маску и взвинчено прокричал: — Покажись! Я знаю, ты здесь!

Слабое содержание кислорода в атмосфере дало о себе знать, он начал задыхаться, но так и не отводил взгляда, резь усилилась, он стал часто моргать, и внезапно, Питер разглядел за выступом силуэт.

Это была маленькая девочка, что испуганно прижалась к стене.

Ненавидя себя за ужас, возникший на лице ребёнка, Питер демонстративно отшвырнул бластер: — Прости-прости, — слегка сиплым голосом быстро заговорил юноша: — Я не хотел пугать тебя.

Он попытался улыбнуться, но рот никак не хотел складываться даже в подобию улыбки. Всё выходила напряжённая гримаса. А девочка испуганно пятилась назад и в отчаянии Паркер выдохнул, — Прошу не уходи. Я не причиню тебе вреда, — уже совсем тихо добавил он, собственно ни на что не надеясь.

Но к его облегчению, девочка кивнула, веря ему, и слегка выступила вперёд, заинтересованно глядя на мерцающие камни, что продолжали плавиться.

— Подходи ближе, здесь тепло, — закивал парень.

Дышать было тяжело, но он не хотел пугать ребёнка, поэтому швырнул маску в костёр, она ведь ему больше не нужна, и та вспыхнула, озаряя пещеру. Девочка удивлённо выдохнула, а затем, как делают все дети, уверенно подошла.

На вид ей было лет шесть-семь, хотя Паркер не сильно разбирался в детях, цвет кожи был у неё странный, зелёный, и вопреки адскому холоду была она одета легко, в платьице.

— Ты потерялся? — так же внимательно разглядывая его самого, спросила она.

— Не то что бы, — нахмурился паук. — просто так получилось, — угрюмо закончил мальчишка.

— Ты сбежал из дома? — снова спросила она, но спросила так странно, при том вздернув подбородок, словно уже знала ответ, и не спрашивала, а лишь констатировала всемирно известный факт.

— Нет, не из дома, — насупился Паркер. Ему вдруг стало страшно обидно, что на долю секунды он подумал о корабле, как о доме.

— Так значит сбежал?

— А сама-то? — ощетинился подросток, самодовольство девчонки совершенно ему не понравилось.

Она лишь бросила на него быстрый взгляд и покачала головой. Воцарилось молчание, а затем Питер устало выдохнул, сползая вниз по стене: — Прости, я не хотел грубить. Просто… — он не договорил, его голос оборвался. Ужас произошедшего никак не отпускал его. Он уткнулся лицом в руки, мыча что-то невнятное, неясное даже ему.

— Почему ты не плачешь? — снова спросила девочка, отрывая ладони от костра. Но опять же с таким недетским выражением лица она задала вопрос, что Питера это слегка сбило с толку. Да и сам вопрос был странный, разве не логичнее было спросить, плачет ли он?

— Незн… Не могу, — горько ответил паучок, глядя в болезненно-белую пустоту, что располагалась за кромкой темноты у выхода. Врать, юлить или отнекиваться не было сил.

— Почему?

— Не знаю, просто не могу и всё! — огрызнулся Питер. Не объяснять же ребёнку, что бывает происходит такое, что слезами не исправишь.

Девочка улыбнулась, но как-то совсем грустно. И подсев к нему ближе, стала задавать один вопрос за другим. Питер сначала старался отвечать, но быстро перестал. Слова застревали в горле, да и дышать становилось всё труднее. Да и давно он не разговаривал с нормальными людьми, и в особенности с детьми. Оказывается, немного времени нужно, чтоб забыть, как общаться.

— Ты умираешь, — тихо выдохнула девочка, глядя на Питера своими большими и с совершенно не по-детски грустными глазами.