Bypass (СИ)

А ещё посреди зала стоял большой и голубой аквариум, где плавали какие-то рыбы. Паркер тогда так пристально изучал их, что сам не понимал, что же в них было смущающим, то ли беспрерывно открывающиеся рты, то ли бездумные какие-то обречённые глаза.

В целом маленькому Питеру эти рыбы казались неприятными, а ещё какими-то глупыми. Мальчик просто не понимал, зачем они наматывают один круг за другим, будто не видят, что это аквариум, и выхода здесь нет. Но некоторые из рыб, бесновались и порой бились с тихим стуком об стекло.

Сначала это пугало мальчика, а затем он успокоился. Рыбы были слабыми, а стекло толстым. Может рыбы и сами понимали, что, разбив стекло, они лишь задохнутся и никак не вернутся туда, откуда их забрали.

Дядя Бэн тогда спросил какую рыбу Питер хочет, ещё не осознавая, что это в полной мере значит, мальчик указал, на ту, что казалась самой глупой. Работник тут же выловил её и куда-то унёс. А спустя время, показавшееся ему вечностью, принесли тарелки.

По запаху маленький Паркер определил, что это рыба, хотя он её вовсе не хотел. Но еда есть еда, и в момент, когда мальчишка с угрюмым видом отправил первый кусок в рот, Мэй похвалила его, за то, что он «выбрал такую вкусную рыбку».

Питер точно не знает послужило ли это причиной, или просто так устроены его вкусовые рецепторы, но Паркер НЕНАВИДИТ рыбу.

НЕ-НА-ВИ-ДИТ!

Мэй не раз ругалась с ним по этому поводу, но и без тёти он знал о всех полезных свойствах морепродуктов. А втайне считал, что всё морское такое полезное, только потому, что совершенно не вкусное!

Но сейчас, на исходе пятых суток, когда голод не просто мучил, а сводил с ума, Питер Паркер был согласен на рыбу, даже на сырую.

Также Питер понял, что потерялся, не просто затерялся, а потерялся в широком смысле этого слова. Это был не корабль, а самый настоящий лабиринт. С паучьим чутьём он ориентировался легко, и колоссальные размеры этой космической посудины не могли ему помешать излазить всё вдоль и поперёк.

Первое время Человек-паук был уверен, что здесь никого нет. Ведь всё, что он видел это пустые коридоры и отсеки, которые часто заканчивались тупиками, но Паркер подозревал, что это ни какие не тупики, а лишь двери, с магнитным замком или чем по круче.

И каково же было его удивление, когда на исходе вторых суток он наткнулся на новую для него расу пришельцев. Питер с натяжкой мог назвать их приятными, чёртов эффект «Зловещей долины» просто не позволял ему думать о них в позитивном ключе, хотя они и казались ему смутно знакомыми.

Танос не солгал, никто его не останавливал, никто не мешал ему, все лишь смотрели, но так как будто он размазня какая и ничего из себя не представляет. Питеру даже казалось, что в их взглядах была насмешка, хотя попадался он редко.

Челноки он обнаружил вслед за обитателями корабля, в левом крыле этого “Космического Голландца”, эта посудина так же не избежала прозвища.

Один из челноков, в который он пробрался оказался просторным. Искренняя радость от первой маленькой победы, была разрушена суровой реальностью:

Во-первых, Питер не имел ни малейшего понятия, как управлять челноком, это только в фильмах, весь неземной транспорт построен на подобии земного. И подросток не мог не подметить, что только британцы оказались ближе всех к действительности, что-то отдалённо похожее он видел в парочке серий Доктора Кто, но опять же всё было не так.

Во-вторых, даже если бы он знал, как управлять челноком, он не представлял, где находится и насколько далеко от Земли. А также здравый смысл подсказывал, что на челноке он в лучшем случае доберётся только до ближайшего астероида или планеты. Но опять же он не представлял, где он и, что самое главное куда лететь.

В-третьих, какое бы ни было расстояние навряд ли его можно преодолеть лишь на «спасательной шлюпке». Ведь если б мог, тогда и смысла в больших кораблях не было бы.

Так же был вариант добраться до ближайшей планеты, и там найти какой-нибудь способ связаться с мистером Старком. Но он отмёл эту идею сразу. Космос не только не освоен людьми, но и толком не изучен, а значит его собственные познания ушли недалеко от ничтожных. И вполне может случиться так, что до Земли он будет добираться сотни лет. Если при этом не умрёт в вакууме.

Питер не был готов сдаваться просто так. Должен был быть другой вариант, который он и искал следующие трое суток.

И сейчас, на исходе пятых суток, Питер Паркер опустошённый, измученный и голодный лежал в какой-то нише под потолком, притянув колени к груди, пытаясь хоть как-то согреться. На корабле было дико холодно. Тело ломило, и он всерьёз опасался, что такими темпами заработает воспаление легких. Забавным в этой ситуации было то, что воспаление не стало бы большей из его проблем.

Всё происходящее слилось в один бесконечный мучительный калейдоскоп усталости, страха и нарастающей безысходности. Паркер был уже на пределе, а спасительный сон никак не шёл. Все это время чутьё ни на минуту не прекращало сообщать об исходящей отовсюду опасности, каждая клетка его тела была напряжена, и он не мог сомкнуть глаз ни на минуту.