Быстрая Молния

Но ни пирамида, ни свинцовая пластина ничего не Значили для него. Он обратил на них внимание просто потому, что следы, по которым он шел, были здесь довольно многочисленны, а запах их ощущался сильнее. Снег был буквально испещрен ими. Тут и там виднелись гладкие проталины в тех местах, где Светлячок, шотландская овчарка, приходя сюда, подолгу лежала у могилы своего хозяина. Только этот хозяин, чьи сокровенные воспоминания умерли вместе с ним, мог рассказать, что означали для него имя и преданность собаки. Где-то, давным-давно и очень далеко от этого скованного морозом побережья застывшего моря, была женщина, которую он любил называть «своим Светлячком»; женщина подарила ему колли, шотландскую овчарку, и он перенес на нее всю свою нежность и дорогое имя; теперь женщина за много тысяч миль отсюда ждала и молилась о них — о той, которая осталась без хозяина, и о том, который был мертв.

Быстрая Молния заскулил. Он обошел вокруг надгробья, обнюхал его и, встав на задние лапы, уперся передними о пирамиду так, что смог прикоснуться носом к свинцовой пластине. И собака мертвого человека делала то же самое. Она поднималась к пластине множество раз, так что царапины от ее когтей виднелись на камнях и на снегу. Быстрая Молния нашел место, где она лежала подле своего хозяина в последний раз. На этом месте он обнаружил волоски желтой шерсти, и запах здесь по сравнению с другими местами был совсем свежий. Быстрая Молния медленно побрел по ее последнему следу, уходившему прочь от надгробья. След не вел обратно к судну, но уходил дальше вдоль побережья. В полумиле отсюда находилось утоптанное лапами место, где Светлячок долго стояла, словно в глубоком раздумье. Дважды от этого места след поворачивал так, как если бы она собиралась вернуться к кораблю, но всякий раз меняла свое решение. Она уходила все дальше и дальше, удаляясь и от корабля, и от могильного надгробья.

В течение часа Быстрая Молния шел по следу, не пытаясь догнать ее, хотя и чувствовал, что приближается. Это был блуждающий след. Он петлял тут и там между большими сугробами снега и нагромождениями льда и только на открытых пространствах шел прямо, без отклонений и колебаний, и всегда на запад. Часто его отмечали места с вытоптанным снегом, где Светлячок останавливалась и подолгу стояла в нерешительности. Охотник, узнав след собаки, определил бы сразу, что она либо потерялась, либо что-то ищет. И в самом деле: след этот был следом ищущим — след собаки, разыскивающей своего хозяина или свой дом. В трех или четырех милях от пирамиды, у края колоссального нагромождения прибрежного материкового льда, равнина заканчивалась. Быстрая Молния со своей осторожностью и инстинктивным недоверием к морю повернул бы в сторону твердой земли, но след овчарки свернул в противоположном направлении и привел его к самому краю замерзшего океана. И здесь он шел прямо на запад. Быстрая Молния ускорил преследование. Запах следов Светлячка, не успев остыть, ощущался теперь еще более отчетливо, и он пустился бежать мелкой рысцой, пристально вглядываясь в искрящийся мрак перед собой, с трудом сдерживая скулящее повизгивание в дрожащем от нетерпения горле.