Быстрее империй (СИ)

Хотя нам все время удавалось оставаться неуловимыми, люди сильно выматывались за ночь. Дважды переплыть залив на веслах — не шутка, а после этого нужно было пробежаться несколько километров по суше с тяжелыми мушкетами в руках. Да и на стороне Окленда у нас не имелось никаких баз, а значит половина дня уходила на возвращение.

Поэтому в следующую неделю я на полную катушку задействовал свои способности. Я в одиночку перемещался в разные места, где уже бывал раньше и там делал несколько выстрелов из пистолетов или мушкетов. После чего исчезал. Я появлялся то со стороны океана, то со стороны залива, иногда с разрывом всего лишь в пару минут.

Это сильно нервировало испанцев. Они отправляли поисковые группы на юг и на запад, устраивали засады вдоль берега залива. Но силы их были ограничены, а я исходил берега основательно и имел множество привязок.

Вместо нас досталось на орехи местным индейцам. Что происходило в селе мы не видели, но мужчин однажды отделили от всех остальных, пригнали на берег и поместили в загон, точь-в-точь, какой предназначался и для свиней. Среди заложников я заметил Анчо. Он выглядел воплощением смирения и, похоже, пытался говорить по-испански. Во всяком случае, монахи, что пытались обратить дикарей в свою веру, всё чаще обращались к нему за помощью. А наш разведчик удачно подыгрывал им, повторяя религиозные жесты и фразы.

— Глядишь, так Мухоморщик и карьеру сделает при оккупационных властях, — заметил я. — Чем не Штирлиц?

Мы надеялись получить от Анчо ещё одну весточку, но видимо, отправлять посланцев стало слишком рискованно.

* * *

После очередного визита на Алькатрас я вернулся в своё убежище и неожиданно обнаружил там старика Березина. Вот уж кого ожидал меньше всего.

— Ты тут откуда? — удивился я, но сразу же догадался. — Корабль пришёл?

— Дело-то нехитрое, — ухмыльнулся корабельщик. — И пушки тебе привезли, и людей подняли. Даже саньки с нами пошли. Оно и к лучшему, мудрёнть. Здесь хотя бы под присмотром будут.

— Вот это здорово! — обрадовался я, хотя про пушки и саньков знал заранее.

А вот прибытие корабля стоило отметить. Я вытащил из заначки бутылку голландского джина, приобретенную по случаю во Флиссингене вместе с дюжиной таких же. Не какой-нибудь контрабандный шмурдяк — товар элитный, для своих. Никакой посуды в моём схроне не оказалось (еду готовили в главном убежище, выше в горах), и мы выпили по очереди из непривычно широкого горлышка. Джин и вправду оказался неплох. Я ожидал более приторного и резкого вкуса, но этот скорее напоминал выдержанный вискарь.

— Ты-то зачем на войну отправился? — вопрос вертелся на языке, с него я и начал.

— А что? — прищурился Березин.

Я развернул кусок тряпки в которой держал полевой рацион — сухари с ветчиной (и то и другое лондонского происхождения). Предложил гостю. Мы закусили и выпили ещё по паре глотков.

— Нам тут бойцы нужны, а не плотники, — сказал я.

— Где же их взять, мудрёнть? — рассердился корабельщик. — Ты же всех выпроводил в том году, которые с оружием управлялись. Дело-то нехитрое. А теперь, вишь, понадобились.

— Верно, поторопился, — признался я. — Ну, ладно, пусть так. Но с пушками управляться силушка нужна, а у тебя спина больная.

— Я по корабельному делу помогу. Окуневу или Яшке.

— Где он, кстати, на корабле?

— Нет, сюда вместе пришли, мудрёнть, — ответил Березин. — Коряков ватагинских встретил на перевали, разговорился. Дело-то нехитрое.

Сам Яшка, сопровождаемый Тёмой, появился в моём логове уже через несколько часов. Молодой капитан выглядел довольным. Ему явно не терпелось в драку.

— Ну, скоро начнём? — сказал он, хватая без спросу кусок ветчины.

— Ты чего корабль бросил? — наехал я в ответ.

— Да ты и сам не с мушкетом бегаешь, — парировал Яшка.

— Уже набегался, — огрызнулся я.

— Ты же сам велел без разведки не соваться, — усмехнулся Яшка. — Вот я и отправился посмотреть.

— Велел, — согласился я, распечатывая вторую бутылку и предлагая выпить новым гостям.

Прикончив мои припасы, мы взялись за подзорные трубы и стали наблюдать за испанскими кораблями.

То один, то другой теперь часто пускались в патрулирование по южной части залива. Испанцы промеряли дно, брали азимуты, составляли карты. Я предположил, что они перевозили подошедшее сушей подкрепление, но доказательств своей гипотезы не нашёл.

— С моря они нас не ждут, — подытожил наблюдения Яшка.

— Не ждут, — согласился я.

Вечером на совещании в штабе, я неожиданно увидел Сидора Варзугина. Я думал молодой передовщик останется на островах, а то и вернётся в Охотск, потому что особого расположения к моим идеям он не питал.

Но оказалось парень сильно сдружился с Яшкой, и променял зверобойный промысел на морской. Я был этому рад. Бойцов у нас явно не хватало, а Варзугин как раз был бойцом.

— На островах хиреет промысел. — пожаловался он со вздохом. — Народу набежало — тьма. И всяк норовит ухватить вперёд других. А эти, что казары, вообще без понятия. Старовояжных не уважают. Зверя выбили подчистую. Точно воронье голодное тушу обгладывают. Даже Иван Степанович ничего не смог с ними сделать.

— А в Охотске что?