Быстроногий олень. Книга 2

И хотя пастухи бригады Майна-Воопки уже успели привыкнуть, что девушка олений доктор порой объясняла им такое, о чем никто раньше и подумать не мог, сейчас они удивленно переглядывались, как бы спрашивая друг друга, стоит ли верить словам Нояно.

— Хоть и нельзя глазом увидеть палочку эту, а нам хотелось бы на нее посмотреть! — заявил Воопка, всматриваясь в больные копыта оленя так, словно решил непременно увидеть этот проклятый микроб.

— Вот построим поселок в тундре, будет там ветеринарный — пункт, тогда Нояно микроскоп привезет и вы хорошо рассмотрите палочку эту, — вступил в разговор Владимир.

— Олень только начал болеть. Сейчас я копыта его марганцовкой промою. — Нояно раскрыла, свою походную аптечку. — А потом мы заставим оленя вот эти таблетки проглотить, дисульфан называется.

Оленеводы наклонились над ящиком с лекарствами.

— Надо, чтобы в каждой бригаде ящик был такой, — оказал бригадир Майна-Воопка. — Обязательно давай мне лекарства такие. Нужно, чтобы пастухи сами умели лечить оленей. Тебе, Нояно, помощь большая будет.

В словах бригадира пастухи почувствовали официальное признание авторитета оленьего доктора. Все они стали внимательнее и серьезнее. И только с лица Кумчу так и не сходила скептическая, ядовитая ухмылка.

— Ох, и — спать же я буду… как убитая! — сказала девушка, прощаясь с Владимиром, который устраивался спать прямо на улице, вместе с Тымнэро, на покрытых оленьими шкурами нартах.

— Спокойной ночи, Нояно, — тихо ответил Журба. — Усни без дум. Ты так устала.

А на небе светило неусыпное солнце, пригревая летнюю тундру теплыми, мягкими лучами. Неугомонные птицы кричали на разные голоса, порой усаживаясь совсем близко от уснувшего стойбища. В ярангах лениво ворчали сонные собаки. От пригретых покрышек яранг пахло дымом, дубленой кожей.

6

Гэмаль, сидя в кабинете секретаря райкома, рассказывал Ковалеву о строительстве в янрайской тундре. Сергей Яковлевич внимательно вслушивался в неторопливую речь нового заведующего райзо, делая пометки в своем блокноте.

— Подготовительные работы проведены и в самом Янрае и в тундре, в районе междуречья. Теперь я хочу сказать о самом главном: что побудило меня приехать в район. — Гэмаль помолчал, как бы еще раз взвешивая соображения, о которых так много последнее время думал.

— Не можем мы, Сергей Яковлевич, в это лето до зимы начинать строительство сразу в трех местах тундры. Не можем, — скупо подчеркнул Гэмаль, проверяя по лицу Ковалева, какое впечатление произвели на него эти слова. Лицо у секретаря было как всегда, и только в глазах появилось выражение серьезного любопытства.

— Почему не можем? — поставил вопрос Гэмаль и тут же стал отвечать на него. — Первое. Чтобы не испортить хорошее дело, чтобы всем оленеводам показать, насколько лучше станет их жизнь после того, как они с ярангами расстанутся, надо прежде всего выстроить очень хороший поселок в районе междуречья. Все, до самой последней мелочи, должно быть в этом поселке закончено до зимы. Люди с разных сторон приезжать будут, смотреть будут. Надо, чтобы такой поселок снился им; надо, чтобы у них никаких недоумений не возникло: а почему в домах не совсем тепло, почему из под-двери дует, почему печь дымит, почему ветром крышу срывает?.. Иногда так получается, что и от хорошего дела люди, как зайцы от охотника, в стороны разбегаются, потому что руководители не доводят это дело до конца.

— Верно, Гэмаль. Это — большое зло, с ним надо беспощадно бороться, — согласился Ковалев.

— Второе, — продолжал Гэмаль. — В Янрайский сельсовет помощь для строительства прибыла. Хорошие мастера, хорошо знающие свое дело, уже прибыли. Сначала мы так думали: у этих плотников, столяров, печников одно дело — построить дома, и все. А потом решили: нет, у них есть и другое важное дело — за короткий срок хотя бы нескольких колхозников своему ремеслу научить. Много еще предстоит строить и строить. Не всякий год им можно будет такую большую помощь присылать. И вот я на свою ответственность такое дело провел: отобрал среди охотников и оленеводов подходящих людей, возле мастеров их поставил — одним словом, строительные школы организовал в районе междуречья и в Янрае. Сначала Айгинто спорил со мной. Ему показалось, что из-за этой учебы строительство замедлится. Но потом со мной согласился. Из русских, присланных туда для помощи, тоже сначала не все со мной соглашались. Но мне сильно помог Степан Николаевич Фомичев. Помните, бородач такой. Сейчас он у нас в тундре главный учитель по столярному делу. А в Янрае Митенко всему учит: и плотницкому, и столярному ремеслу, и как печи делать, и как окна стеклить. Главный инструктор!

— Этот может, этот все может, — улыбнулся Сергей Яковлевич, — мастер на все руки.

— Председатель илирнэйского колхоза тоже решил человек двадцать колхозников в Янрай на учебу прислать. Учиться станут и заодно янрайцам помогут.

Секретарь оживился. Было видно, что слова заведующего райзо ему нравились.