Быстрые перемены

– Я решил, что сначала стоит поставить главную точку. На ключах есть портал, он заряжен, и он ведёт, должен вести, в поместье. Я хотел, чтобы мы вместе сходили туда. Если по ту сторону портала будет особняк, хоть руины оного, значит, завещание не фуфло, и тогда стоит пытаться найти информацию про завещателя. Если по ту сторону портала нет ничего или там уже давно всё снесли челы и всё перестроили – вопрос ну как бы снимется. Мне надо выяснить, «есть ли предмет спора». Но одному мне уже странно и страшно идти, потому что я ношусь с этим, натыкаюсь на свои сомнения, и у меня ощущение, что я схожу с ума.

– О, это по тебе заметно. Потому я весь тут и, конечно, схожу с тобой. Мне давно так интересно не было, – весело улыбаясь, кивнул Адан.

– Заметно? Вот это я докатился…

Портал активировали из комнаты, предварительно проверив энергию в нём, но артефакт был заряжен. Распахнувшийся алый вихрь вызвал волну трепета, и Герхард с трудом удержался, чтобы не схватить Адана за руку. Борясь с собой, он первым шагнул навстречу всем своим ответам.

Несколько шагов по коридору энергии – и он вышел на залитую закатным солнцем площадку. Следом почти сразу из портала вышел и Адан. Прямо перед ними стояла вся обвитая плющом статуя кого-то на коне или единороге, верх статуи совсем зарос и было не разобрать ни седока, ни животного. Под ногами сквозь траву проступали камни некогда мощёной площади или дороги, что вела к этой статуе. Поодаль, практически поглотив уже расходящиеся от площади дорожки, вставал стеною сад. Деревья, увитые диким виноградом и плющом, низко склонили ветви, и тёмно-зелёная листва образовывала непроходимую стену. Герхард замер, всматриваясь в сад, когда Адан мягко тронул его за плечо.

– Да? – вздрогнул Тавр, оглядываясь, движение продолжил кузнец, разворачивая друга спиной к статуе. В паре десятков метров перед ними начиналась мраморная лестница с резными каменными перилами, и дальше высилась громада здания. Массивного, на старый чудский манер, роскошного. Солнце светило практически в лицо, и мощное здание казалось тёмным и пугающим. Чёрные окна, плотно завешенные изнутри, и тёмный от времени камень не создавали ощущения гостеприимности.

– Оно существует, – негромко, будто боясь вспугнуть царившую тут тишину, сказал Адан и подтолкнул друга, предлагая тому идти первым.

– Да уж. Даже не знаю, рад ли я тому, что оно таки есть. – Он сделал несколько неуверенных шагов, медленно подходя к лестнице. Ладонь легла на широкие блестящие перила из белого камня. Сад и площадь перед домом совсем заросли, а вот дом и лестница казались лишь слегка запылёнными.

– Поместье защищает какая-то магия. Иначе оно выглядело бы куда хуже через шесть сотен лет-то… – задумчиво проговорил Герхард, поднимаясь по широкой прямой лестнице. Адан шёл следом, озираясь.

– Соглашусь про магию. Ты же не маг? А я маг. Так вот тут точно есть охранные заклинания и защитные наверняка. Мы где-то южнее Москвы, значительно южнее, судя по температуре и закату. В Москве ещё долго светло будет.

Измученный переживаниями дня, чуд промолчал, лишь кивнул. Тяжёлая окованная дверь была хоть и широкой, двустворчатой, но не тянула на парадный вход. Расправив на ладони связку ключей, Герхард стал выбирать подходящий, пока кузнец рассматривал петли и оковку дерева.

– Хорошо сохранилось и хорошо сделано. Смотри, как плотно смыкаются. – Проведя пальцем по дверям, он тут же отдёрнул руку с коротким вскриком. – Ох… Кажется, поместье не только зачаровано от влезания сюда кого ни попадя, но и физически открыть его без ключа нельзя.

Продемонстрировав другу сильный ожог, Адан отошёл подальше.

Некоторые ключи были похожи, так что копошение у дверей заняло какое-то время. Наконец третий ключ подошёл, и замок щёлкнул, легко поддавшись, как будто вчера поставленный. Ожог кузнеца впечатлил Герхарда, ему было несколько страшно, но он, осторожно взяв за ручки, потянул двери на себя, и те мягко, даже не скрипнув, открылись. Почти с минуту оба чуда пытались уловить звуки внутри особняка, но их встречала лишь тишина. Кивнув друг другу, они вместе шагнули внутрь.

Громадный зал, в который вела дверь, поражал. Высоченный потолок со сложной лепкой перетекал в колонны, будто увитые металлическими лозами, под ногами разбегались сложные многоцветные рисунки паркета, к стенам отодвинутые столы и поверх поставленные стулья были закрыты тканью. Это был зал для танцев, банкетов. Кажется, род Таврэй позволял себе подобные мероприятия. Перед глазами заплясали тени, заскользили в танце, голову наполнили отголоски стремительной музыки.