Быстрый взлет. Королевские ВВС против люфтваффе

В одну из ночей я дежурил в составе звена «В» во главе с Сэнди Кемпбеллом. От нечего делать мы устроили «скачки» вокруг барака, расположенного около стоянки самолетов. Питер Сисман и я подумали, что пришло время «подравнять» Сэнди, – в шутку, конечно. Но Сэнди был чрезвычайно крупный мужчина, и нам пришлось туго. В разгар дружеской потасовки зазвонил телефон. Затаив дыхание мы застыла на месте. Схватив телефон, Сэнди послушал мгновение и крикнул Сисману и мне, чтобы мы немедленно взлетали, а он вскоре последует за нами. Мы трое вместе с бортстрелками помчались в темноте к нашим самолетам и с ревом поднялись в небо, все еще не отдышавшись после нашей шутливой схватки. Я взял курс к одной из патрульных линий сигнальных ракет около побережья и сообщил, что буду постоянно барражировать на высоте 2400 м. Сэнди и Сисман были направлены к другим линиям патрулирования. Мой бортстрелок обратил мое внимание на зенитный огонь вдали, и спустя несколько секунд я услышал по радио голос Сисмана, сообщавший, что он обстрелял «хейнкель». Я ввел свой «бленхейм» в крутой вираж и повернул в его направлении. Мы снова услышали голос Питера, но на сей раз он звучал очень возбужденно, и было трудно разобрать слова. Вероятно, он приказывал своему бортстрелку, чтобы тот выключил огни. Затем наступила тишина, и мы увидели впереди на земле огромную вспышку. Что это было, взрыв бомбы или «хейнкель», в который стрелял Сисман? Наземный пункт управления ничего не смог нам сообщить и спустя час приказал возвращаться обратно на базу. В бараке на стоянке меня приветствовал Сэнди, который, хотя и был счастлив снова видеть нас, выглядел обеспокоенным, так как был уверен, что с одним из наших самолетов случилась неприятность.

Поскольку я вернулся, а Сисмана не было, мы сделали вывод, что именно с ним, должно быть, что-то случилось. Сэнди слышал по радио тот же самый неразборчивый разговор, что слышал и я, и действительно видел самолет с включенными опознавательными огнями, обстрелянный другим самолетом. Он загорелся и разбился. Все выглядело так, будто бедный старина Сисман оставил-таки включенными опознавательные огни, когда атаковал джерри,[53] чьи хвостовые бортстрелки использовали их в качестве точки прицеливания. На следующий день наши опасения подтвердились. Нашли место катастрофы, Сисман и его бортстрелок были мертвы. Их похоронили с воинскими почестями. Я был одним из тех, кто нес гроб, и, хотя каждый в военное время становится черствым к смерти, похороны хорошего друга, которого мы дразнили из-за его школьной внешности, произвели на меня глубокое впечатление. Его родители и сестра присутствовали на похоронах, и мы, его товарищи, пытались хоть как-то их ободрить. Они держались прекрасно, и, я думаю, они воспринимали свою трагедию более стоически, чем многие из его друзей-летчиков.

В начале пребывания в Дигби моя подруга из женской вспомогательной службы[54] подарила мне маленького красивого щенка английского сеттера. Это было очень трогательное животное, и я решил попытаться приучить его к «бленхейму». Сначала я думал, что шум напугает его, но вскоре обнаружил, что он как ни в чем не бывало свернулся на полу кабины около меня. Он пробыл у меня недолго. Ко мне в столовой подошел Чарльз Винн и сказал, что моя собака погибла, перебегая дорогу, – ее сбил армейский грузовик. Я ушел в свою квартиру и заплакал. Я очень полюбил эту восхитительную небольшую собаку и поклялся, что никогда больше не заведу другой, и это обещание хранил в течение долгого времени.

Вскоре после начала Битвы за Англию в конце июля 1940 г. пользовавшегося нашей любовью командира эскадрильи Маклеана перевели на штабную должность, а его место занял сквадрэн-лидер Чарльз Уиддоус. Все эскадрильи привязались к Киви Маку.[55] На прощание мы устроили ему шумную вечеринку и пообещали, что 29-я последует за ним в полном составе, если он когда-нибудь получит под командование другую эскадрилью. Подобно всем хорошим командирам, он немного отрезвил нас к концу мероприятия, попросив, чтобы мы предоставили новому командиру эскадрильи ту же самую поддержку, что оказывали ему. На первый взгляд Уиддоус казался немного занудным, но мы скоро привыкли к нему, и в течение долгого периода своего командования он доказал, что не только довольно придирчивый, но также и очень храбрый человек.

Вскоре после того, как прибыл Уиддоус, Дэйв Хемфри над восточным побережьем атаковал и, вероятно, сбил «Хейнкель-111». Остальные отнеслись к этому с некоторой ревностью и задавались вопросом, почему неуловимый враг не появлялся у нас на пути. Некоторые экипажи ночных истребителей на южном побережье и в районе Лондона уже добились весьма существенного числа побед, и имена Джона Каннингхэма[56] и его оператора радара Роунсли скоро были у всех на устах.