Быть!

Однако бывают случаи, когда можно пожалеть, что вообще попался человеку на глаза. В эти моменты кажется, что тебя сглазили. Так ли это, не узнаешь никогда. А на некоторых сглаз так и вовсе не действует. Этим людям повезло. Возможно, и я среди них. Не знаю. Я ничего не знаю.

…Вот и эта девятиэтажка. Район в округе такой себе. Хочется поскорее отсюда сбежать. Но я пришёл на встречу. Я обещал. И в этот раз должен выполнить обещанное. У подъезда никого не было. Вообще во дворе я никого не видел, кроме дворняжки, беспокойно шныряющей по гнилому газону. Бедняжке холодно, мокро. Она ищет место для отдыха, ищет любую еду, пригодную для своего желудка.

Лифт в подъезде не вызвал у меня доверия, и я решил подниматься наверх своим ходом – чтобы заодно и осмотреть в целом весь подъезд, возможно, узнать, что за люди в нём обитают. Все стены были изрисованными различными непристойными надписями, рисунками. Никогда не понимал, насколько у человека должно быть так всё плохо с психикой, что он начнёт заниматься таким гнусным вандализмом. Тем более если он сам живёт здесь же. Странные люди. Точнее не так. Это нелюди.

Проходя какой-то этаж, я услышал разговор двух потрёпанных жизнью женщин, курящих у окна. Они были одеты в грязные, рваные домашние хозяйственные платья, их волосы были жирными и нерасчёсанными. Женщины говорили о своих семьях, ругались, злобно хохотали. Когда я проходил мимо них по лестнице, я боялся, что они что-то скажут мне вслед, что-то задевающее или, может быть, обидное. Но в таких случаях я делаю вид, что глухой и прохожу мимо. И считаю это единственным верным вариантом развития событий.

Поднявшись на девятый этаж, мне оставалось только подняться по лестнице, ведущей на крышу. К моему сожалению, как я и догадывался, в этот раз проход оказался закрыт. Не зная, что делать, я простоял в недоумении две-три минуты, пока проход не стал открываться кем-то сверху.

II

Когда ты попытаешься

Поделиться внутренним,

Вся красота утренняя

Пропадёт – расплачешься.

…Она смеялась и искренне улыбалась. Её глаза горели желанием продолжать как можно дольше наш разговор. Верю ли я в это? Сейчас – да. У меня нет никаких сомнений в её фальшивости.

– И что ты собираешься теперь делать? – поинтересовалась она, прикусывая левый уголок своих некрупных пышных губ.

– Не знаю. Посмотрю по ситуации.

– Ты живёшь настоящим?

– Да… Нет. – Я сам не знал, как ответить на этот вопрос. – Наверное. Это не точно.

Это выглядело крайне неуверенно. А она продолжала хохотать. Её приятный смех восстановил мой настрой для дальнейшего диалога.

– Я вот живу прошлым. Не могу не вспоминать некоторые события, которые изменили мою жизнь.

– Да? И какие, например? Расскажи, если не секрет.

– Ну, первое и главное – встреча с тобой.

Её улыбка стала максимально широкой. Как это мило. Я понимал, что она мне льстит, но по-настоящему верил, что она делает это не только из вежливости, но и из-за того, что я ей действительно нравлюсь.

В ответ я умилился. Видимо, этого она и ожидала.

Вдруг она подскочила:

– Слушай, мне нужно ненадолго отойти.

Понятно зачем. Я кивнул – она пошла. Через минуту загорелся экран её телефона, далее последовал короткий звук уведомления. Нет, я не стал смотреть, что это за сообщение. Точнее не сразу стал. Через считанные секунды пришло еще два уведомления подряд. Через полминуты – дополнительное. Я не выдержал и глянул на экран.

…То, что я увидел, было не важно, так как в этот момент она вернулась и увидела меня, пристально смотрящего в её телефон.

III

…Ужасный концерт. И сколько еще нас будут «приглашать» с универа на эти идиотские выступления? Вернее не так. Когда нас будут приглашать на них без предлога о несдачи сессии? Это незаконно.

Но кого в нашем государстве это волнует?.. Кого-то определённо волнует. Например, меня и еще несколько сотен студентов. Но мы лишь песчинки в этом жестоком и несправедливом мире и выполняем лишь свои функции по заранее установленному алгоритму, который вырабатывался на протяжении нескольких десятилетий (нет, ещё больше!) на таких же подопытных крысах, как и мы.

К сожалению, мы годимся только жаловаться на всё это друг другу или кому-либо в Интернете. А зачем? Все, кто нас читает, слушает, и так всё понимают. Кто не понимает, при помощи наших рассуждений ничего так и не поймет. Для этого есть другие люди. А наша задача – им помогать. Помогать им двигаться вперёд и не стать ожиревшими ленивцами, живущими засчёт простого народа, которыми сейчас предостаточно наполнена наша земля.

Конечно, бывают исключения. Но исключения на то и исключения, что их в скором времени исключают, и они больше не создают никаких помех в громадной машине государства, с которой бороться сложно, но необходимо. Другое дело, – какими методами. И с кем.