Быть балериной. Частная жизнь танцовщиц Императорского театра

Когда мы говорим о детях Дункан, не стоит забывать, что она фактически удочерила сорок никому не нужных и не особенно здоровых девочек. Можно возразить, что с детьми в основном возилась Елизавета и нанятые педагоги, но содержала-то всех именно Айседора Дункан — эмигрантка и незамужняя танцовщица. При этом она не просто обеспечивала своих приемных дочерей куском хлеба и крышей над головой, Дункан вкладывала в них основы своей профессии, так что прошедшие школу Айседоры девушки могли быть обеспечены работой либо в театральной труппе самой Дункан, либо пополнить коллектив преподавателей там же, либо отправиться на вольные хлеба. Каждая из воспитанниц получила достаточное образование для того, чтобы по желанию устроиться в театральную или танцевальную труппу. То есть даже если бы в один прекрасный день судьба развела Дункан и дунканят, у них был реальный шанс выжить и даже сделать карьеру. Но вернемся к нашей героине.

Купив билет только для себя, с небольшим сундучком в руках, Дункан села на пароход и отправилась в Нью-Йорк. Это было комфортабельное и надежное судно. Айседора проводила время, играя в карты с пассажирами, слушая музыку или читая книжки. Восемь лет она не была на родине, откуда бежала в поисках своего места в жизни. Теперь она возвращалась знаменитой, но не многим более богатой и счастливой, чем была, уезжая из Америки. Практически все ее деньги уходили на школу, что же до счастья, неудовлетворенность и постоянный поиск чего-то или кого-то лучшего доведут до депрессии и больших оптимистов, нежели Дункан.

Выступления не задались с самого начала из-за скверной работы импресарио, но там Айседора познакомилась с «Оркестром — восьмьюдесятью виртуозами» и согласилась поработать с ними.

В ожидании обещанных ей выступлений в «Метрополитен», Дункан позирует Джорджу Грею Барнарду для статуи «Пляшущая Америка». Но статуя так и осталась незаконченной, жена скульптора вернулась слишком рано и…

Лоэнгрин. Предчувствия беды

Как бы ни было хорошо в Париже, но проживание в гостинице стоило немалых денег, поэтому Айседора нанимает две большие квартиры одна над другой на улице Дантон № 5. Памятуя о своем печальном опыте с греческими мальчиками, она с сестрой и дочерью поселилась на первом этаже, отдав квартиру на втором воспитанницам.

Если бы Айседора работала соло и не содержала 40 человек, которых теперь еще и приходилось возить за границу, она бы стала миллионершей, но выбранный ею образ жизни требовал постоянных денежных вливаний, и уже было понятно, что если не произойдет чудо, рано или поздно ей придется сдаться.

«Так не может продолжаться! Я перебрала по моему банковскому счету. Надо найти миллионера, чтобы школа продолжала существовать!» — как-то не выдержала Айседора.

«Хорошая идея, — вяло улыбнулась Елизавета, помогая сестре раздеться, — твои бы слова, да богу в уши».

«Я должна найти миллионера! Ну, конечно, я должна найти миллионера!» — как заведенная шептала Дункан. Идея сделалась почти навязчивой, во всяком случае, окружающие, наверное, решили, что Айседора сошла с ума. Каково же было их удивление, когда через несколько дней на пороге появился всем известный миллионер Парис Зингер[258].

Рыцарь Лоэнгрин из оперы великого Вагнера — только такое сравнение могла найти Айседора. Все происходило быстро и по нарастающей. Они сделались сначала партнерами, потом любовниками. Зингер полюбил Дердре и дунканят, которых не уставал баловать. Много раз он предлагал Айседоре выйти за него замуж, но она отказывалась, не желая связывать себя узами брака. Наконец, она почувствовала, что беременна, и в положенный срок родила мальчика, которого назвали Патриком.

Они жили сначала в Ницце, куда была перевезена школа, потом в Париже. Здесь Парис купил особняк, в котором Айседора устроила свою школу. На этот раз набрав двести человек.

Работа идет полным ходом, эмоции захлестывают, а Зингер, словно не понимая важности миссии Дункан, требует чтобы она проводила все время с ним, в идеале — бросала сцену и школу и жила с ним и детьми в имении. Желая доставить ему удовольствие, Айседора по нескольку месяцев проводит рядом с любимым, умирая со скуки. Не удивительно, что сначала она завела интрижку со своим пианистом, а потом… в общем, Парис не выдержал и сбежал, устроив грандиозный скандал.

Потеря Зингера — серьезное испытание, ведь теперь их связывает маленький Патрик, да и Дердре давно уже называет Париса отцом. Черная меланхолия опускается на солнечную Айседору. На очередных гастролях в России она вдруг принимает сугробы за детские могилки, будуар, оформленный для нее лучшим художником Парижа, пугает ее орнаментом, построенным на сочетании двух черных крестов. Два креста на ладони — знак потери двух близких ей людей, нагадал ей художник Бакст. Мир словно наполняется дурными предзнаменованиями.