Быть балериной. Частная жизнь танцовщиц Императорского театра

Анна влюбилась в Виктора и сделалась его любовницей. Для Павловой Дандре снял квартиру на Офицерской улице в доме № 60. Дворцовое убранство, роскошный будуар, достойный царицы, великолепный белый зал, в котором она могла заниматься, когда ей пожелается. За собой он, естественно, оставил право время от времени навещать ее, на правах друга.

Анна была не чужда красоте, но сама по себе роскошь в то время мало занимала ее, другое дело зал с огромным портретом Тальони, где она сможет, никому не мешая, работать хоть круглые сутки.

«Очень скоро мы поженимся, и будем жить вместе. Если появятся дети… – Анна мысленно нарисовала колыбель и поставила ее напротив окна в комнате располагающейся рядом с ее спальней. – Кто вообще сказал, что балерина обязана оставаться бездетной? Да если бы это было так, разве существовали бы балетные династии? Просто детей не должно быть много, как у Соколовой. Но одного они с Виктором себе вполне могут позволить. Может быть… когда-нибудь потом…»

Смущало одно обстоятельство: Дандре приходил к ней, когда хотел, и покидал, когда считал это нужным. Собственно сам он продолжал жить у себя на Итальянской. Анна же зачастую проводила бессонные ночи в тщетной надежде, что любимый оставит все дела и приедет к ней.

Так и повелось – изматывающие репетиции, спектакли, а потом ожидание: придет – не придет. А если не придет, предуведомит ли запиской или пришлет на следующий день в театр букет с запоздалыми извинениями.

Невозможно спрашивать что-либо с человека, который ничего не обещал. Интересно, что именно в то время павловское понимание роли Жизель, над которой она продолжает работать, делается глубже, ее переживания на сцене воспринимаются публикой как реальные. К примеру, после премьеры спектакля Валерий Светлов, которому решительно не понравилась трактовка Павловой главной роли балета, написал: «В ее игре было много нервного подъема и чувства, но как-то не получалось того трогательного элегического образа обманутой, трагически погибшей Жизели, которого мы ждали от исполнительницы». Но вот проходит два года, заметьте, два года с Дандре, и тот же автор глубоко поражен павловской Жизелью: «Сколько глубокого, недетского горя в этих скорбных глазах обманутого ребенка-девушки! Сколько светлого счастья в полетах вырвавшейся из мрачной могилы виллисы… Среди забот и тягостей современного существования, среди трудной сутолоки нашего времени – настоящее счастье укрыться на мгновение в этом оазисе чистой поэзии…».

О личной жизни Павловой того периода известно немного. После того как она стала официальной любовницей Дандре, она не утратила страсти к театру. Очень много работала и в свободное время от репетиций и спектаклей ждала своего милого. Иногда милый являлся, иногда манкировал встречами.

Балет – тяжелое искусство, возвращаясь домой в мыле и пене, Анна должна была полностью помыться, одеться, сделать новую прическу, после чего сидела и ждала иногда с вечера до утра, не зная наверняка, явится ли Виктор. Она терпеливо ждала от него предложения руки и сердца, все женщины ждут. Не могла она не думать о детях. У всех есть дети. А у нее теперь такая большая удобная квартира.

Не удивительно, что в результате накапливалось раздражение и обида. Что, в сущности, давал ей союз с Дандре? Конечно, на собственные средства она пока еще не могла позволить себе подобной обстановки, но она согласилась уступить пылкому поклоннику отнюдь не из-за квартиры и дорогих вещей. Если же говорить о материальной стороне вопроса, то не лучше ли в таком случае было сойтись с великим князем, как советовала Кшесинская? А еще лучше с Мишей Фокиным. Тут и общие интересы, и совместная работа. Кроме того, Миша ее любит, а она относится к нему с душевной теплотой.

Благодаря всем этим переживаниям всего за два года мучительной жизни с Дандре Анна сумела найти свою Жизель: «Сколько глубокого, недетского горя в этих скорбных глазах обманутого ребенка-девушки! Сколько светлого счастья в полетах вырвавшейся из мрачной могилы виллисы… Среди забот и тягостей современного существования, среди трудной сутолоки нашего времени – настоящее счастье укрыться на мгновение в этом оазисе чистой поэзии…», – писал Валерий Светлов, а ведь он был на премьере, и нашел игру Павловой поверхностной. За два года постоянных страданий из хрупкой маленькой девочки Анна выросла в женщину, чьи душевные переживания достигли такого психологического накала, что все эти чувство вылились на сцену бушующим потоком.