Быть бардом непросто

У противоположной от камина стены виднеются две кровати. Над одной из них прибита моя подвесная полка с матрасом и подушкой. Ура! У меня есть подушка…

— А если все вернуть? Мы тогда ничего не будем должны? — переживает Аид.

— Не получится. Мы все равно будем должны.

Светлый стонет.

— Да ладно тебе, — хлопаю его по спине и подмигиваю ему с умным видом.

— Ты еще не видел ванну. Ее завтра принесут. И унитаз! По форме зада. Слушай, я его как увидел — сразу о тебе подумал.

— Что?!!!

Короче, за унитаз меня чуть не убивают. Этот ненормальный хватает полено из кучки в углу и носится за мной по комнате, обещая убить на месте. Я ору, что все окупится и все будет прекрасно! Аид почему-то в это не верит и нервничает все сильнее и сильнее.

Успокаивается он только к утру. Карточку, на которую мне оформили кредит, отдаю Аиду. Так что… я опять не при деньгах. А еще мне приходится пообещать отдавать ему все свои заработки, пока не расплатимся по кредиту.

На следующий день в дом стучит первый посетитель. Аид открывает дверь и, выяснив, что надо, зовет меня. Я же крепко сплю. Ибо поэты рано не встают, да и вообще мы легли под утро.

Аид зовет меня еще раз, и еще, после чего, разозлившись, подходит и сдергивает меня за ногу с полки. Посетитель испуганно взирает на матерящегося злого встрепанного темного эльфа, который сидит на полу и скалит зубы на светлого.

— Может… я… это… потом зайду…

— Стоять! — говорю я. — Кхм. Ну… чего надо? — встаю.

— А… кто петь будет? Здесь сказано, что темный эльф. Но я бы хотел вот его. — В Аида тыкают пальцем.

— Не ты один, — просвещаю я парня. — Его многие хотят.

Аид краснеет до кончиков ушей и незаметно пихает меня локтем в ребра. Я взвываю.

— Так, ладно. — Встаю, приглаживаю волосы, бросаю оценивающий взгляд на посетителя. Прыщавый, высокий, слегка сутулый парень переминается с ноги на ногу и постоянно хлюпает носом. — И что именно от меня потребуется?

— Се… се-е…

— Се?

— Серенада! — мычит он, отчаянно краснея.

— Хм. Для кого?

— Для… одного… человека.

— Рад, что не эльфа.

Парень улыбается и смущенно трет носком грязного сапога ковер. Светлый бледнеет как смерть и устремляется к посетителю. Ковер белобрысый бережет как зеницу ока.

Парень оказывается покладистым. По первому же требованию Аида он снимает куртку и сапоги, остается в пропахшем потом свитере и дырявых, плохо пахнущих носках. Я гордо прохожу к креслу и, уже садясь в него, говорю:

— Прошу вас.

— А? Спа-спасибо. — Мне нервно улыбаются и присаживаются на краешек дивана.

— Итак. Сколько лет объекту?

— Кому? А, девятнадцать!

— Угу. Цвет волос?

— Бе-белый.

— Угу. Цвет кожи?

— Персиковый, — сообщает смущенно.

— Прекрасно. Уродства есть?

— Нет!

— Не ори. Зубы все на месте?

— А… какое это имеет отношение к серенаде? В ней будет описано количество зубов?

— Ну мало ли. Любая деталь может быть важна.

— Да… ну, если честно… недавно моя любовь лишилась трех передних зубов.

Мощно. Она ночью на орка напоролась, что ли?

— Бедняжка.

— Да. И… это моя вина.

Аид нервно кашляет, сидя на корточках перед камином и поправляя угли кочергой.

— Н-да? Тогда серенадой не отделаешься.

— Я знаю! Знаю! Но она так любит меня! Моя любовь! — Парень вскакивает и начинает бегать по комнате. Молча наблюдаем за его перемещениями и ждем продолжения. Оно следует. — И если бы только не тот проклятый поцелуй.

Мне становится любопытно. Это как надо было чмокнуть… с разбега, что ли?

— А можно поподробнее? Возможно, это поможет сделать серенаду более… лиричной.

— Да? Ну… это вовсе не секрет. Об этом знает вся улица, если не весь город.

— То есть события происходили днем?

— Да. Она стояла у окна и слушала, как я признаюсь ей в любви.

— Днем?

— Да.

— Ты что, орал, стоя на улице: «Я люблю тебя»?

— А что такого? У нее очень строгая мама, и в дом меня не пускают.

Все с ним понятно.

— А может, ей серенаду с фейерверком? А? — Парень с нездоровым энтузиазмом глядит на меня.

— Не отвлекайся. Так что же произошло дальше?

Влюбленный разочарованно хмыкает и садится прямо на ковер.

— Ну а дальше я захотел ее поцеловать, понятное дело, не дотягивался. Ну и попросил спрыгнуть ко мне. Обещал поймать.

— И как? Поймал?

— Поймал. Вот только эта дуреха врезалась лицом мне в плечо. А я же в доспехах был — с дежурства шел.

— Так ты стражник, что ли?

— Ну да. Новобранец.

— Что ж, — произносит Аид до того, как я успеваю что-либо сказать, — так как вы наш первый клиент, вам наша серенада достанется совершенно бесплатно.

Глаза парня вспыхивают такой радостью, что я даже забываю, чего хотел сказать. Светлый же просит клиента ни о чем не беспокоиться, после чего с почестями выставляет его за дверь.

— А когда…

— Сегодня в десять часов вечера приходите сюда. Серенада будет готова.

— С чего ты взял?!

Но мой вопль, увы, остается неуслышанным.

Аид закрывает дверь и оборачивается ко мне. Сижу злой, чуть ли не дым пускаю из ушей.

— Это наш шанс наладить нормальные отношения со стражей. А главное — сам подумай, какая реклама!

— Нам есть надо!

— Я знаю. Но главное для нас в данный момент — реклама и хорошие отношения со слугами закона.