Быть чеченцем: Мир и война глазами школьников

Азимат вспоминала, как приехала на Кавказ после первой войны в надежде, что обрела свою историческую Родину. Возвращаясь домой в поезде с внуками и детьми, в очередной раз чувствовала себя униженной, оскорбленной. Девять человек, среди которых было шестеро детей, регистрировали на каждой станции только потому, что они чеченской национальности. Азимат хотела пристыдить милиционера: «В семилетнем возрасте вы увезли меня, как бандита, и в шестидесятилетием я возвращаюсь, как бандит. Скажи, какое преступление совершили эти маленькие дети и я?»

Может быть, не стоило возвращаться, покупать здесь дом, привозить детей? Ведь мучительно тяжело принималось решение о возвращении. Люди, с которыми она прожила годы высылки, отговаривали ехать в Чечню, где все еще было нестабильно. Но ее дети жили там, на той многострадальной земле. И не только тревога за них, давняя мечта обрести Родину сыграли свою роль.

В годы возвращения, в шестидесятых, им не разрешили жить в своем родовом селении. А те семьи, которые ухитрились приехать и жить в таких селах, были вновь высланы на равнинную часть Чечни в 1964 году, а их жилища разрушены[49]. Поэтому был отложен отъезд, который растянулся на долгие годы.

Она тревожилась за дочь и сына, которые остались в Грозном. Сердце ныло, в голову лезли разные мысли. Город Грозный — останки первой войны — добивали сейчас, словно пытаясь сровнять с землей. А там, в этом аду, — ее дети, которые остались дома — в блокаде, под бомбардировками, обстрелами. Война раскидала всех ее детей.

Азимат также думала о другой своей дочери, которая жила в пригороде Грозного со своей семьей и, как выяснилось потом, вынесла ужасы войны, потеряв там отца своих детей. «Когда и где я соберу своих детей? Неужели нет места нам на земле своих отцов?»

При штурме Грозного она потеряла своего младшего, семнадцатилетнего сына. Пешком прошла всю горную часть Чечни и на своем пути повстречала целую армию таких же женщин, ищущих своих детей. Серые, «пропитанные войной» женщины, не обращая внимания ни на обстрелы, ни на горящие и превратившиеся в пепел руины сел, ни на чьи-либо угрозы, искали среди тысяч погибших тела своих дочерей, сыновей.

Через восемь месяцев нашла сына — теперь уже повзрослевшего, не по годам сурового мужчину. Это было просто везением.

Азимат встречала матерей, возвращавшихся после поисков без детей. Они их нашли, но уже не живых, а мертвых, похоронили их. Были такие матери, которые сразу похоронили двоих, троих детей. С ужасом она вспоминала женщину, которая лишилась сразу четверых сыновей. Не дай Бог никакой матери пережить такую трагедию!

Азимат, мечтавшая жить на Родине, увидев здесь жестокость и насилие, теперь хотела собрать детей и бежать подальше от этого произвола. «Это хуже, чем 1944 год», — думала она.

В 2000 году Азимат уезжает в Казахстан. Теперь второй раз ехала она в те края, как ссыльная. Как сотни тысяч ее соотечественников, она сама бежала, выдавленная со своей Родины. Но тревога за тех детей и внуков, которые остались в Чечне, не покидает Азимат ни на минуту.

И я, пятнадцатилетняя чеченка, внучка Азимат, думаю: «Гонениям подвергались мои прадеды, деды. Был убит мой отец в 1999 году. Случайная, страшная по своей нелепости смерть: стоял на остановке, в это время начали бомбить село, и осколок попал прямо в сердце. Сколько пришлось пережить, выстрадать моей маме! А что мы, ее дети, видели доброго? Сначала одна война, потом другая. Переезжали с места на место, не имея представления, куда судьба занесет завтра. Четыре поколения моих родственников не могли жить спокойно. Неужели мы все — бандиты? Кто мне ответит на этот вопрос?»

Мой прадед — Салам-молла

Аминат Саламова, г. Грозный, школа № 7, 10-й класс

Каждый человек имеет свою фамилию и историю ее происхождения. Я — чеченка, и фамилия моя — Саламова. Возможно, для всероссийского конкурса не совсем удачная национальность. Фамилия моя происходит от имени человека, чья трагическая судьба известна во всей Чечне. Полное имя этого человека — Абдул Салам, но в народе и в религиозной среде, а также и представителям советской власти он был известен как Салам-молла из Варанды.

Он был очень известным религиозным и общественным деятелем первой половины XX столетия. Его судьба, по существу, схожа с судьбой миллионов представителей разных народов бывшего СССР. Но особенность в том, что трагедия Салам-моллы — это отражение не менее трагической жизни его прямых внуков, правнуков и целого чеченского народа начала XXI века.

До сих пор многие религиозные лидеры цитируют мудрые высказывания Салам-моллы. Немало примеров, когда некоторые гости нашего дома в беседах на темы религии, морали ссылались на высказывания Салам-моллы, порой не ведая, что мой отец Овта приходится ему прямым внуком.

В чем же заслуги Салам-моллы перед Чечней? Почему современники занесли его имя в список шейхов и алимов Чечено-Ингушетии?