Быть чеченцем: Мир и война глазами школьников

— Трудно сказать. Выкарабкиваясь из грязи в князи сами, мы тут же забываем о других. Соседу-русскому нет никакого дела до своего соседа. А в общем, не знаю, не могу судить объективно. В чем-то мы едины, в чем-то — нет.

— Чего добиваются чеченцы в этой войне, а чего мы? Что это за борьба, за что, за территорию, за идеалы, за веру?

— Это борьба, лишенная всякого определения. Как ее ни назови — все будет верно. Борьба за власть? Да. Борьба за территорию? Да. За идеи? Да. Это борьба за все и за ничто. Это глупость, ошибка. Это абсурд.

— Почему мы не можем жить мирно даже в мире?

— Кто хочет, тот живет. К примеру, у меня сосед — чеченец. Я говорю о том, что он чеченец, подразумевая его национальность, а не то, что он боевик или террорист. Не «лицо кавказской национальности», а просто нормальный человек, у которого есть жена и дети, который работает, как и многие, в шахте.

В чем я могу его обвинить? За что мне его ненавидеть? Он — человек, такой же, как и я!

Алексей Петрович, 77 лет, русский, пенсионер, участник Великой Отечественной войны.

— Почему, на ваш взгляд, идет непрерывная борьба между нашими народами? В чем ее смысл, за что боремся мы?

— Я не вижу никакого смысла в этой войне. Если у чеченцев и есть какая-то цель, например, добиться отсоединения от России, то у наших пацанов, которых гонят на эту бойню, вообще, кроме приказа командира, нет никакого повода воевать. Ну еще некоторые за деньги идут туда. Вот и весь наш смысл в этой борьбе. А идет эта война потому, что нашим правителям выгодно, чтобы она шла.

— Алексей Петрович, вы воевали в Великую Отечественную войну, а были ли среди ваших однополчан чеченцы и как они сражались на тех полях битвы?

— У нас в полку всяких национальностей хватало. Были, конечно, и чеченцы. Но никакой межнациональной неприязни у нас не было. Не до этого тогда было. У нас был один общий враг — фашизм, и уничтожить его было нашей наиглавнейшей задачей. А воевали чеченцы не хуже других, я даже сказал бы злее, отчаяннее.

— В чем единство чеченского народа и едины ли мы как они?

— Единство чеченцев в их вере, в том, что их мало. У них веками воспитывали в ответственности за весь свой род, в гордости за свою страну. Мы, русские, менее едины. Мы не дружны между собой в быту, в мирной жизни, разобщены.

— Почему мы не можем жить мирно даже в мире?

— Простым людям, русским и чеченцам, нечего делить между собой, не за что лить кровь. Эта война выгодна лишь кучке правящих чиновников. Они на этой войне, на крови людской отмывают свои грязные деньги. И поэтому они будут пропагандировать ненависть и вражду между нашими национальностями, поэтому будет литься безвинная кровь людская.

Лариса, 29 лет, домохозяйка, русская, жена чеченца.

— Ваше отношение к чеченцам?

— Хорошо отношусь.

— Это отношение из-за мужа или же вообще, независимо от того условия, что вы — жена чеченца?

— Скорее всего, из-за супруга.

— Как вы относились к ним до замужества?

— С некой осторожностью.

— Но сейчас вы изменили свое отношение? Почему?

— Я почувствовала то самое уважение, которого не смогла найти в русских. Любой чеченец никогда не даст в обиду не только свою семью, но и друзей своей семьи. Я чувствую себя за своим мужем как за каменной стеной.

— То есть от своего мужа вы получили защиту. На ваш взгляд, ни один русский не дал бы вам этого?

— Не знаю. По крайней мере, я такого не встретила.

— Отношение чеченцев к женщине — личное мнение?

— Как я уже сказала, первое — это уважение к женщине, матери. Но есть и отрицательные качества — такие, как ограничение личной свободы, второстепенность.

— Можно поподробнее об этом?

— У мусульман есть особые правила поведения для женщин. Даже будучи русской, я обязана им подчиняться. Этакий кодекс морального поведения, соблюдать который обязана любая женщина, любой национальности. Вот только моральные устои, имеющие значимую силу здесь, в мусульманстве, уже потеряли значимую силу в остальном мире. Деградация моральных устоев характеризует русских не с лучшей стороны. Развязность, распущенность, к сожалению, присущи большинству русских женщин.

— Вы говорили о второстепенности, что это — ненужность?