Быть чеченцем: Мир и война глазами школьников

В итоге уже длительное время среди россиян преобладает мнение, что в Чечне надо не продолжать военные действия, а перейти к переговорам. По состоянию на август 2004 года преобладание было троекратным: 21 % респондентов выступали за продолжение боевых действий, 68 % — за то, чтобы начать мирные переговоры.

ДЕПОРТАЦИЯ ТОГДА И ТЕПЕРЬ

Часть трагического исторического наследия чеченцев связана с депортацией. Чуть ли не в половине сочинений эта история сделана предметом изложения и рассмотрения.

Для чеченского дискурса депортация есть несомненное историческое злодеяние. Также она была оценена в постановлении, реабилитировавшем чеченский народ и давшем ход к его возвращению на родные места.

Какова реакция русского массового сознания?

Начать надо издалека — с того, что это сознание недовольно нынешней ситуацией на Кавказе и теми, кто за нее отвечает. Известно, что деятельность В. Путина на посту Президента России постоянно одобряет подавляющее большинство россиян (это и есть знаменитый «рейтинг Путина»). Вот и в августе 2004 года такое одобрение высказали более двух третей (67 %) опрошенных. Но рейтинг, как подметили многие, на этот раз не так высок. Недаром число говорящих о том, что их отношение к Путину ухудшилось, в этом месяце превысило число тех, чье отношение к нему улучшилось (19 % против 15 %). И для тех, кто заявил об ухудшении отношения, второй по значимости причиной были «события в Чечне». Путина в обществе считают чаще всего выразителем интересов «силовиков» (34 %). В этой связи не странно, что 82 % (а это очень много, этих рубежей едва достигал его рейтинг даже в своих наивысших значениях) обеспокоены тем, «что В. Путин до сих пор не смог решить чеченскую проблему / завершить военные действия в Чечне». И если доля надеющихся на успешность действий Путина в решении таких сложных национальных проблем, как «повышение уровня жизни», «наведение порядка в стране» и «выход из экономического кризиса», превышает долю тех, кто не испытывает таких надежд, на то, что «В. Путин сможет добиться победы в Чечне и решения чеченской проблемы», в августе 2004 года надеялось 47 % респондентов, а у 48 % этой надежды не было. Разумеется, эти мнения относятся не к реальной фигуре президента как политического деятеля. Опросы общественного мнения вообще и в данном случае фиксируют динамику общественных установок, динамику отношения к символам, к числу которых относится и такой центральный общенациональный символ как президент страны.

Российское общественное мнение, как и общественное мнение собственно Чечни, колеблется в ответах на вопрос, считать ли Чечню частью России или нет. Хочется обратить внимание на то, что сочинения показывают очень глубокое проникновение в чеченское общество как советских, так и постсоветских структур — будь то социальных, будь то ментальных. Как в топонимии Чечни изобилуют универсально-советские названия типа «Комсомольское» или «Химзавод», так и в мышлении чеченцев 30-х годов и чеченцев 90-х, отраженном в сочинениях, были активны советские представления и ценности. Сочинения показывают это столь же ярко, сколь и драматично. Драматичность связана в этом случае с тем, что принадлежность в одном случае советскому, в другом постсоветскому социуму, лояльность их символам, приверженность их номинальным и реальным ценностям вовсе не уберегали от репрессий со стороны держателя, источника этих символов и ценностей, каковыми для них были всегда центральные власти. Сочинения недаром возвращают нашей памяти такой исторический факт: депортации чеченцев и ингушей предшествовало ее формальное одобрение высшим партийным руководством Чечено-Ингушетии.

Депортация — национальная травма чеченского народа, как других народов, подвергавшихся такой репрессии. Это очевидно д ля прочитавшего хотя бы приведенные выше сочинения. Несомненно, как исторический факт она служит источником и антисоветских и антирусских чувств. Но сочинения показывают и другие следствия этого события. Если авторы плана депортации хотели превратить изгоняемые народы в изгоев, то добились они иного. Произошла (оплаченная безмерным количеством крови и слез) более тесная интеграция этих этносов, в результате которой и возникла та интернациональная смесь, которая называлась «советским обществом». После репатриации, как показывают сочинения, на территории республики восстанавливались в первую очередь советские политические, социальные идеологические и ментальные структуры. Прочность последних здесь оказалась, пожалуй, выше, чем в центре. Об этом свидетельствует язык и стилистика сочинений. С учетом того, что их отбор совершался явно не на этом основании, можно считать их надежным свидетельством того, в каких ценностных координатах строится нынешнее массовое сознание и взрослого населения Чечни[137].