Быть добру. Перед рассветом

Штырь подъехал к весам и начал медленно заезжать. Его чёрное сердце бешено колотилось, поскольку всё днище фуры под защитой было выложено взрывчаткой, она была в запасках, в канистрах с запасным топливом, везде, где можно было её замаскировать. Кроме того, цистерны, предназначенные для взрыва, лежали под мешками с гуманитаркой.

Общий перевес фуры составлял около двух тонн. Но, к сожалению, для проверяющих и счастью для Штыря, весы были сломаны и показывали примерные значения, поэтому въехал на них Штырь просто для протокола. На весах показался перевес в две тонны, а затем, следом, недовес в полторы. Проверяющий вздохнул и махнул рукой: «Проезжай».

Штырь громко выдохнул и медленно выехал из-под навеса. Впереди предстояло проехать очередной лабиринт из перекрытий, и дальше путь был свободен. До штаба больше блокпостов не предвиделось.

Вдруг он услышал, как позади военный, который проверял его, громко кричал: «Стоять! Стой!».

Штырь побледнел. План был на волосок от провала. Что он заметил? Что случилось? Почему останавливает?

Зек вспотел, но быстро вытер испарину со лба ладонью, опустил стекло и высунулся из окна:

– Что не так, начальник? – с натянутой улыбкой спросил он.

– Сидел? – серьёзно спросил военный.

– Было дело, по малолетке. Теперь всю жизнь жалею, – ответил Штырь, изображая на лице удрученность горьким жизненным опытом.

– Документы забыл, – протянул разрешительные бумаги в кабину проверяющий. – Устал, что ли, давно едешь?

– Давно, – ответил Штырь.

– Отдохни, а то не довезёшь до пункта назначения, опрокинешься, да птицам рай устроишь, – по-товарищески посоветовал военный и, повернувшись, зашагал обратно к пункту пропуска.

Штырь надавил на газ, и тяжёлая фура поползла по битому снарядами асфальту. Его лоб просто горел, словно он им, заснув, прислонился к камину. Штырь сообразил – от того, что вытер пот ладонью, ведь фура была полностью покрыта концентратом жгучего красного перца, чтобы собаки не почуяли взрывчатку. Проехав около четырёх километров, он свернул в лесополосу на проезженную колею. Проехав ещё метров пятьсот, колея внезапно закончилась. Штырь остановился в точке, куда привёл навигатор. Вдруг огромный квадрат земли вместе с фурой начал медленно снижение вниз. Штырь удивился, откуда здесь, посреди степи, под землей, взялась такая конструкция с огромным подземным ангаром.

В ангаре было около десяти человек в респираторах и в оранжевой спецодежде. Повсюду лежали сваренные части будущего бронированного панциря фуры Штыря. Задумка была в том, чтобы фуру полностью обшить броней для максимального проникновения вглубь штаба. По подсчетам Фашиста броня выдержала бы до десяти выстрелов гранатомёта, пулемётный обстрел БТРа и несколько танковых попаданий. Очень важно было защитить колёса, поэтому размеры очень тщательно, до миллиметра, были рассчитаны и обвесы были сварены идеально.

На смотровом стекле оставалась лишь узкая полоска для обзора водителя. Все мешки с продуктами заменили на мешки с металлическими деталями, так называемой шрапнелью, разброс которой взрывной волной уничтожает всё на своем пути. Собирать панцирь предстояло не меньше суток. По времени укладывались. Фашист спокойно сидел в кресле в углу ангара и наблюдал за работой своих прихвостней. Остальные зеки тоже были здесь. Работа нашлась каждому. Адская кузня работала постоянно, изредка делая перерывы на короткий отдых.

К утру бронефура была готова. Обшитая чёрной броней, она походила на футуристическую машину из постапокалиптической утопии. До штаба от места расположения машины было около десяти километров. Фашист принял решение ехать не по асфальтированной дороге, а просёлочной, используя костлявые руки февральских деревьев в качестве хотя бы какой-то минимальной маскировки. Натовские «товарищи», помимо вооружения, поставляли украинским нацистам спецприборы и другую электронику, в том числе, радиоглушилки. Поэтому Гарпия уже направил портативную спутниковую антенну и специальную радиопушку на беспилотники, курирующие периметр штаба россиян. Он ждал сигнал, после которого был готов уронить все дроны на землю.

Глаз лежал на небольшом холме с прошлогодней травой и кусками снега в километре от штаба в полной маскировке. Рядом лежали две заряженные снайперские винтовки, в руках была третья с полным магазином. Снайпер разглядывал в прицел часовых и две пулемётных точки. Он понимал, что в его сторону работать не будут, поскольку всё внимание будет обращено на мчащегося на чёрной фуре Штыря.

Урод лежал рядом с Глазом, смотря в бинокль, и расплывался в отвратительно радостной улыбке.

– Смотри, Гар, сепары суетятся. Даже не подозревают, что скоро взлетят на воздух. Кровищи будет! – в предвкушении трагедии кровожадный Урод так широко улыбался, что даже поскрипывал коричневыми от героина и табака зубами.

– Заткнись, – прошипел Глаз, – сосредоточься, смотри внимательно и корректируй.

– Веселуха скоро начнётся, – не унимался Урод.

В полутора тысячах метров от затаившихся убийц остановился чёрный внедорожник. Из него вышли двое – Деки и Волк.