Быть драконом

Сказал и тут же стал рвать принесенного цыпленка на части. Причем так яростно, как будто это был его личный кровный враг. Как будто пращур цыпленка когда-то больно клюнул его в темя и та давняя обида до сих пор бьется в сердце, требуя отмщения.

Шумно поедая несчастную птицу, Молотобоец нашел момент, чтобы спросить:

– Как дела, дракон?

– Лучше, чем у белочки, – ответил я, тоже не прекращая жевать.

– У какой белочки? – не понял Архипыч.

Я объяснил:

– У той, которую Александр Сергеевич изумруды грызть заставил.

– А-а… – Молотобоец ухмыльнулся уголком рта, но в следующую секунду лицо его вновь стало серьезным. – А я слышал, будто проблемы у тебя, дракон.

– Ложь наглая.

– Ложь, говоришь? Ну-ну. А вот…

В этот момент Кеша принес запрошенную стопку, и Архипыч замолчал, но когда бармен вернулся к стойке, продолжил:

– А вот намедни человечек один здесь неподалеку паука здоровенного и преужасного видел. Тот паук, размером с лошадь, среди дня белого птицей черной закусывал. Что на это скажешь?

Я пожал плечами:

– А что тут сказать? Пить надо меньше.

– Золотые слова, – согласился со мной Архипыч, после чего разлил водку по рюмкам и предложил: – Употребим?

– Ну если не зло, то давай, – согласился я.

Он поднял рюмку:

– За Силу!

– За справедливую Силу! – поднял и я.

Мы звонко чокнулись и выпили.

– Значит, нет проблем? – закусив горькое кислым, продолжил пытать меня Архипыч.

– Нет, – артачился я, уже сообразив, что кондотьер заявился в кабак не просто так, а по мою душу. – Никаких, Серега, проблем. Все как обычно: на небо поглядываю, по земле пошариваю.

– Это хорошо, когда проблем нет.

Сказал вроде беспечно, а сам до того напрягся, что на лбу стала заметна глубокая вертикальная морщина.

Я не выдержал, бросил вилку на стол, откинулся на спинку стула и сказал с обидой:

– Ну чего ты, Серега, мне аппетит портишь? Чего меня мучишь? Зачем допрос устроил? Знаешь же, что не положено вам вмешиваться в ход Охоты.

– Это да, не положено, – был вынужден согласиться кондотьер. – Что не положено, то не положено.

– Так чего тогда?

– Не положено-то не положено, да только иногда на неположенное и положить можно. Бывают случаи.

Несколько опешив от этих его крамольных слов, я поинтересовался:

– Это что же за случаи такие?

– Есть, Егор, такие вещи, ради которых можно дышло повернуть. Не много их, но они есть. Дружба, к примеру.

Я замахал руками:

– На фиг, на фиг! Не надо мне таких жертв. Сам справлюсь. Раньше справлялся и сейчас справлюсь.

Архипыч одобрительно крякнул (другого, мол, от тебя, паря, и не ждал), но тут же попытался навязать мне услуги по другой линии:

– Может, тогда помочь с «Фартом»? Влегкую ситуацию разрулим. А, дракон?

– И про это уже знаешь?

– Работа такая, – развел он руками.

Я проследил взглядом за матово блеснувшим перстнем с каплеобразным солитером и сказал:

– Завидная работа.

– Завидная, но геморройная. Ну так что? Помочь?

– Не надо.

Архипыч где-то с минуту, наверное, молчал, а потом сказал, делая вид, что внимательно рассматривает гравюру с обезьяной:

– Адвоката Ащеулова вчера в нашу профильную лечебницу пристраивал. Жалкое зрелище. Ты, дракон, немало в нем дырок понаделал.

– Всего одну, – ткнул я в потолок указательным пальцем.

Оказалось, Архипыч имел в виду совсем другое.

– Я про дырки в его представлениях о реальности, – пояснил он. – Видел бы ты его, когда мы его на коррекцию везли. Глаза навыкате, рот перекошен, слюни до колен, бормочет про какие-то оживающие предметы и исчезающих людей.

Вот он чем озаботился, подумалось мне. Тем, что слухи по городу пойдут и что слухи эти достигнут критической массы. А то – «дружба, положено не положено, ля-ля, фа-фа». Зачем так издалека?

Вытащив из пачки сигарету, я прикурил и через пару затяжек сказал:

– Понимаю, Серега, что вам работенки подкинул, но я этих придурков к себе не приглашал, сами пришли. С них и спрос.

– А кто спорит? С них. Но ты, Егор, того… переборщил малость. – И тут Архипыч наконец сказал то, ради чего пришел и ради чего затеял весь этот разговор: – Знаю, что вам, драконам, закон не писан, но ты уж постарайся в следующий раз как-нибудь поделикатнее, что ли.

– И кто же мне это говорит?! – возмутился я. – Мать Тереза?

– Нет, не мать Тереза. – Он поднял на меня свой тяжелый, полный многих знаний и многих печалей взгляд. – Не мать Тереза, но старый, тертый, видавший виды кондотьер.

Я недовольно покачал головой и, вдавив сигарету в пепельницу, с твердостью в голосе произнес:

– С придурками я, Серега, цацкаться не нанимался. С полудурками еще куда ни шло, а с придурками – уволь.

После этого моего категоричного заявления Архипыч вздохнул. Видно было, что эта тема ему неприятна и что чувствует он себя неловко. Но он должен был сказать мне все, что должен был сказать. И он сказал.

– Егор, ты пойми, я на тебя не наезжаю, твои дела – это твои дела. Просто я хочу, чтобы на вверенной мне территории все было тип-топ. Это наш город, нет спору, но кроме нас тут живут и непосвященные. Хотя и грешные, но люди. Люди, а не манекены. Давай это учитывать. Давай не будем превращать город в филиал преисподней.