Быть джентльменом. Гид по стилю, этикету и жизни для современного мужчины

Черная шляпа – это очаровательное ощущение угрозы, серая шляпа подойдет к любому костюму, потому что являет собою саму элегантность, темно-синяя придает образу глубину и официальность, коричневая выглядит богато и создает ощущение неординарности владельца.

К счастью, в последние годы мы заметили возрождение моды на шляпы, по крайней мере среди художников, городских повес, щеголей, денди и прочих стилистически авантюрных личностей. Пережив долгие годы забвения бесшляпными ордами, федора вернулась и теперь привлекает внимание так же безотказно, как татуировка, только если сводить татуировку, останутся шрамы, а шляпу можно в любой момент снять без всяких неприятных последствий. Может быть, это сегодняшний секс-символ Дон Дрейпер, герой телевизионного ретрофеста «Безумцы» , прячет под своей федорой какой-то важный секрет? Секрет, который, возможно, неизвестен ему самому. В шляпах есть магия. Выражение «дело в шляпе» возникло не зря.

Шляпы ненадолго стали писком моды в восьмидесятых, во время сгенерированной кинематографом ностальгической волны, когда мужчины вдруг взялись носить на головах то, что у них очень неудачно называлось «шляпами Индианы Джонса». Гаррисон Форд в шляпе выглядел отлично, а вот его подражатели выглядели не столь внушительно, и рынок был наполнен фетровыми изделиями совсем негодного качества. Но хорошие шляпы никогда не исчезали совсем… все эти гологоловые годы в обществе существовало шляпное подпольное движение. Можете мне верить, ведь я сам был его участником еще с семидесятых, и у меня среди друзей есть множество любителей шляп. Это и музыканты, скажем, Огаст Дарнелл, и режиссеры, например, Чарли Ахерн, и художники, например, Джозеф Косат. Но я никогда не стеснялся быть в компании единственным мужчиной в шляпе. Я шикарен в шляпе? Да, этого у меня не отнимешь.

Я ношу много разных шляп. Я люблю думать, что обилие шляп отражает весь широкий спектр моих профессиональных занятий. В основном я ношу федоры, то есть самые классические и модернистские из всех мужских шляп, но в текущий момент модного процесса главной звездой на небосклоне мужских шляп, судя по всему, стала вариация федоры, получившая название «поркпай». Поркпай – это знак отличия упертого хипстера, этакого стиляги, тусующегося по джаз-клубам и ошивающегося в бильярдных, чаще всего в кожаной куртке на пуговицах и остроносых туфлях. Это шляпа из репертуара Тома Уэйтса или Джонни Тандерса. Поля у нее уже, чем у федоры, а наверху сделана круглая вмятина. Поля обычно носят задранными вверх. Владелец ее часто бывает с козлиной бородкой или эспаньолкой, и/или мусолит во рту зубочистку. Шляпу-поркпай ассоциируют с образами великого саксофониста Лестера Янга (для которого Чарльз Мингус написал свою «Goodbye Pork Pie Hat» ), а также Телониуса Монка и Декстера Гордона. Сегодня эта узкополая шляпа снова стала писком моды благодаря автору-исполнителю Питу Доэрти, известному нам по британским группам «The Libertines» и «Babyshambles» и прославившемуся своими амурными связями с Кейт Мосс и алкогольно-наркотическими злоключениями.

Сейчас на улицах шляп и прочих головных уборов стало как никогда много. Сегодня на глаза попадаются и федоры, и поркпаи, и тирольские (узкополые из твида), и ирландские прогулочные (тоже твидовые), и кепки в стиле «мальчишка-газетчик», «гольф» или «Лига Плюща» (причем как ирландского, так и сицилийского фасона), и даже непромокаемые панамы из клеенки. Я очень надеюсь, что возрождение шляпы и нормальной, приличной кепки поможет нам избавиться от этой свалившейся на наши головы чумы, то есть моды везде ходить в бейсболках, считая их вполне достойным предметом повседневного гардероба.