Вскоре после рождения царевича я сказала императрице, что я часто думала о том, чтобы написать мемуары. Она побуждала меня к этому, говоря, что уже было напечатано так много неправды, и было бы облегчением увидеть показания свидетеля, который был бы абсолютно честен. Так появилась на свет эта книга.
Глава I. О моем путешествии
Был конец 1899 года[149], когда меня пригласили в Россию для того, чтобы ухаживать за маленькими великими княжнами, и в начале следующего года я отправилась в земли русского царя.
Предполагалось, что мы встретимся с царским посланником в Берлине, и затем мы вместе отправились бы в Санкт-Петербург. Однако на случай каких-либо затруднений мой друг, который благородно решил смягчить все тяготы путешествия, дал мне телеграмму для канцелярии императрицы, чтобы меня ожидали на границе.
Прибыв в Берлин, я встретилась с человеком из посольства, который нес огромный белый льняной мешок, обвязанный красной лентой и запечатанный несколькими печатями. К моему ужасу, меня попросили забрать эту сумку и доставить ее представителю посольства в Санкт-Петербурге, который должен был встретить меня там.
Посол отправил мне письмо, в котором говорилось, что я не должна спускать глаз с этой сумки во время поездки и что ни в коем случае нельзя дать осмотреть ее ни таможне, ни полиции.
Перед тем, как я покинула Англию, мне сказали, что императрица пошлет кого-то на границу, чтобы встретить меня, присмотреть за моим багажом и помочь во время оставшегося путешествия, так что, будучи уверенной в том, что все мои проблемы окончатся там, я приняла эту сумку. Если бы я знала, какие неприятности она может мне доставить, я бы, наверное, отказалась от нее.
Мне дали документы на сумку, и когда я прибыла на границу, я подошла к мужчине в форме, показала паспорт и спросила, не должен ли кто-то меня встретить. Никого не было, однако джентльмен отправил ко мне служителя, приказав ему помогать мне, так что я шла за ним как домашняя собачка, отказываясь расстаться с моей бесценной сумкой.
Я отправила телеграмму в Зимний дворец и начала проходить таможенный досмотр. Ох, что за это было за мучение! Все мои вещи вытряхнули из чемоданов, и таможенники даже заглянули в мои ботинки и перчатки. Затем мне потребовалось заплатить шесть пенсов за осмотр каждого чемодана. Наконец, я услышала свое имя, названное каким-то чиновником, так что я пошла к нему и получила свой паспорт, который также забрали на проверку.
После этого меня, наконец, отпустили на время, так что я взяла свою бесценную сумку и села в поезд. Я пообедала на границе, потому что в российских поездах нет вагонов-ресторанов и путешественники испытывают определенные сложности с питанием в пути. Сумка была тяжелой, но я не смела оставить ее в поезде без присмотра. Я не могла нести ее в буфет, так что я поняла, что мне придется ехать без еды.
К счастью, какая-то леди в поезде позаботилась обо мне и принесла чашку чая и бутерброд. Здесь я могу заметить, что русские — сочувствующие и добрые люди, всегда готовые помочь незнакомому путешественнику.
Затем охранник, взглянув на мой билет, пожелал, чтобы я сменила вагон, поскольку я находилась в вагоне второго класса, а билет у меня был для первого. В купе было очень тепло, а ночь — холодна, так что разница температур была довольно ощутимой. В одиночку я продолжила путь в Санкт-Петербург, куда в итоге и прибыла вместе с драгоценной сумкой. Меня встретила леди из Зимнего дворца.
Напрасно я искала кого-то, кто мог избавить меня от сумки. Прибыв в Зимний дворец, в соответствии с приказами императрицы я пообедала и отдохнула. Впрочем, мой сон был скоро прерван стуком в дверь, и я, подумав, что это мадам Г., сказала «Входите». К моему удивлению, в комнату вошел молодой человек, сказавший: «Я пришел за этой сумкой».
Я потребовала, чтобы он вышел, пока я не встану и не оденусь. У меня были сомнения, отдавать ему эту сумку или нет, но в итоге я согласилась. Причиной, по которой он пришел в мою комнату сам, было то, что слуга во дворце сказал ему, что англичанка прибыла, неся с собой огромную сумку, которую не хотела никому отдавать, так что его единственным выходом было прийти за ней самому.
Едва он ушел, появилась мадам Г. и сообщила, что пришла проводить меня к императрице. Я думала тогда, и продолжаю думать сейчас, что это прекраснейшая женщина, которую я когда-либо видела. Она высокая, статная, с правильными чертами лица и красивой кожей.