Быт и нравы царской России

«Мы, самодержец и император Всероссийский, царь Польский, великий князь Финляндский, Великия и малая и белая Руси и прочая и прочая, а в этом «прочая» содержался перечень всех земель… присоединенных к империи… И каждому титулу: великий князь Киевский, Владимирский, Новгородский, Рязанский, Тверской, Смоленский, Ярославский и т. д., ханств: Казанского, Астраханского, Ногайского, Крымского, Сибирского, всех Кавказских, Закавказских и Закаспийских земель — соответствовала в процессии и корона иль иные символы как вещественное олицетворение царств, ханств, земель. Эта символика в золоте, алмазах, бриллиантах возлежала на атласных пурпурных подушечках, покоилась в немощных старческих руках, окольцованных золотом, усыпанным алмазом и прочей мишурой, а руки несущие соединялись с мундиром, золотом вытканным, осыпанным алмазами, бриллиантами и прочая и прочая бижутерия».

Глава 34. Александр II (1855-1881)

Наследник. Воспитание Александра II. Амурные увлечения и скандал во дворце. Любовь к княжне Долгорукой. Отмена крепостного права. Свобода или кабала? Брожение в обществе. Первое покушение. Общество после выстрела Каракозова. Второе покушение. Жестокий террор. Третье покушение на царя. Император ищет причины крамолы. Еще одно покушение на царя. Взрыв в Зимнем дворце. Последнее покушение.

Наследник

Александр II родился в Архиерейском доме при Чудовом монастыре. Сразу после рождения Александр стал кавалером высшего ордена Российской империи Св. Андрея Первозванного.

В.А. Жуковский написал стихи на рождение Александра и впоследствии был назначен Николаем Павловичем воспитателем будущего императора. Должность воспитателя наследника не очень обрадовала поэта, так как он хорошо знал придворный быт с его военным уклоном, но он принял эту должность, понимая, что в роли воспитателя будущего императора он сможет повлиять на будущее России.

12 декабря 1825 г., когда Александру исполнилось семь лет, его провозгласили наследником престола. На него надели Андреевскую ленту и отвезли в Зимний дворец. Говорят, что, узнав о том, что он наследник, мальчик испугался и плакал.

Когда восстание декабристов было подавлено и Сенатскую площадь очистили от восставших, новый император (Николай I) вынес Александра к гвардейскому Саперному батальону, охранявшему дворец, просил полюбить его и приказал целовать наследника, для чего было выделено по одному человеку от роты. Историк и биограф Александра II С.С. Татищев так описал это событие: «Саперы с криками радости и восторга прильнули к рукам и ногам наследника».

Воспитание Александра II

После войны 1812 г. армия России оставалась ее гордостью, а военная карьера считалась одной из самых достойных для дворянина времен Николая I.

Вполне естественно, что военное дело привлекало Александра и занимало значительное место не только в его занятиях, но и в жизни двора. Большое внимание уделялось военным смотрам, парадам и летним учениям в Гатчине и в Красном Селе.

Александр изучал английский, французский и польский языки. В.А. Жуковский, который занимался с ним русским языком и литературой, уделял много внимания его нравственному воспитанию, считая, что «его высочеству нужно быть не ученым, а просвещенным», а главной наукой для наследника престола поэт считал историю. По поводу увлечения военным делом Жуковский писал матери Александра: «Государыня, простите мои восклицания, но страсть к военному ремеслу стеснит его душу; он привыкнет видеть в народе только полк, в Отечестве — казарму».

Иностранцы отмечали, что обстановка, в которой воспитывался наследник, отличалась простотой и отсутствием всякой роскоши и соблюдения придворного этикета, и это отличалось от воспитания при европейских дворах.

Позже Жуковский писал Александру из-за границы, наставляя его: «… истинное могущество государя не в числе его воинов, а в благоденствии народа… Люби народ свой: без любви царя к народу нет любви народа к царю», а Сперанский, лекции которого Александр слушал, учил, что «… право самодержавия потому есть право, поскольку оно основано на правде. Там, где кончается правда и где начинается неправда, кончается право и начинается самовластие».

Согласно этикету придворной жизни, когда Александру исполнилось семь лет, его назначили шефом лейб-гвардии Павловского полка и канцлером Александровского университета в Финляндии. В девять лет он стал атаманом всех казачьих войск и шефом Донского полка. И это была не игра, но в большей степени приобщение к государственному делу.