Быть хирургом. Записки старого врача

В клинике Грефе, отличавшейся от рустовской счастливыми результатами лечения после больших операций, раны после таких операций лечились своеобразно, и, за исключением английских хирургов, едва ли кто из современных Грефе хирургов в Германии и Франции лечил эти раны так, как он. Можно без преувеличения сказать, что Грефе более всех приближался к современным герметическим способам лечения больших ран. Грефе тщательно перевязывал при операции все кровоточащие сосуды, тщательно соединял края раны (то швом, то множеством липких пластырей) наглухо, клал потом на закрытую уже рану корпию и по ширине маленькие крестики и все это тщательно укреплял несколькими бинтами.

Повязки оставались большею частью несколько дней и без нужды никогда не снимались до нагноения.

Ассистент Грефе, д-р Ангельштейн, отличался искусством в наложении повязки. Он зорко следил за тем, чтобы материя не просачивалась чрез повязку.

Сиделки, две чистокровные немки, знали это, но по неряшеству и лености попадали нередко впросак.

– Komm, Grethe her! – слышалось, бывало, – Angelstein macht Spektakel[378].

И действительно, шел спектакль: Ангельштейн визитировал больных и переменял повязки с бранью и криком на растерявшихся сиделок.

– Sau bist du[379], – ругал он, избегая мужского рода: Schwein, так как его ругань была обращена к дамам.

Результат этого лечения ран в клинике Грефе был действительно весьма счастливый.

Тщательное прикрытие и закрытие больших и глубоких ран с методическим давлением на окололежащие части считались весьма важными условиями для усиленного заживления раны. Случай с известным тогда актером (кенигштадтского театра) Бекманом доказал преимущество этого способа лечения ран и тем немало причинил досады Диффенбаху.

Диффенбах принял огромную опухоль на бедре Бекмана за злокачественный нарост и побоялся операции, зная из опыта, с какими [опасностями и страхами для больного] соединено обыкновенно лечение глубоких междумышечных ран. Грефе был другого мнения: он определил опухоль как lipomosteatom, вырезал ее и тотчас же после операции тщательно закрыл глубокую рану, наложив методически на всю конечность ad hoc[380]приготовленную компрессивную повязку.

Результат был блестящий: любимец берлинской публики Бекман скоро выздоровел.

Теперь трудно себе вообразить, как мало германские врачи и хирурги того времени были знакомы, а главное, как мало они интересовались ознакомиться с самыми основными патологическими процессами.