Быть полезным: Семь инструментов для жизни (ЛП)

К концу 1987 года я убил 283 человека. Больше, чем кто-либо другой в Голливуде за это время. Мне потребовалось восемь фильмов, но я сделал это. И это что-то значило.

Это означало, что я стал звездой боевиков. Мое имя стояло над названием большинства моих фильмов. Большими печатными буквами, как я и предполагал:

ШВАРЦЕНЕГГЕР

У меня получилось. Так все говорили. Журналисты. Руководители студий. Агенты. Мои друзья. Они говорили со мной так, как будто работа была закончена. Как будто мне больше нечего доказывать. Они спрашивали: "Ну, и что дальше с Арнольдом?" - , удивляясь тому, как далеко я зашел, и как будто не могли представить, что мне еще что-то предстоит сделать.

Они мыслили слишком мелко. Мои цели эволюционировали. Они постоянно росли. Передо мной открылась другая, более масштабная картина. Я хотел быть не просто звездой боевиков, снимающейся в главных ролях. Я хотел быть ведущим мужчиной. Я хотел быть самым высокооплачиваемым актером в этом бизнесе.

Для этого мне нужно было показать людям, что во мне есть нечто большее, чем мускулы и хаос. Я должен был показать им свою мягкую сторону, свою драматическую сторону, свою смешную сторону, свою человеческую сторону. Я должен был сниматься в комедиях.

Никто не думал, что это хорошая идея. Журналисты считали, что из меня ничего не получится. Руководители студий не думали, что зрители это купят. Мои агенты считали, что мне придется снизить зарплату. Некоторые мои друзья считали, что я опозорюсь.

Я просил не соглашаться.

За год до этого я подружился с блестящим комедийным продюсером и режиссером Айвеном Рейтманом. Я рассказал ему о своем видении и о том, что я хочу сделать. Он видел все те стороны меня, которые я теперь хотел показать остальному миру. И он смог это увидеть. Он видел то, что видел я, когда представлял себе следующий этап своего пути.

Иван также понимал, что в голливудской системе полно скептиков. Инстинкт подсказывал им, что я должен оставаться в своей полосе, потому что это было самое простое, что они могли понять. Арнольд - звезда боевиков, так что присылайте ему сценарии для новых боевиков. Я не мог пойти к группе руководителей и попросить их рассмотреть мою кандидатуру для следующей большой студийной комедии. Если бы я хотел сняться в комедии, я должен был бы предложить им этот проект и сделать так, чтобы они не смогли отказать. Так мы и поступили. Иван попросил нескольких своих друзей-сценаристов предложить несколько идей, затем мы с Иваном собрались вместе и работали над ними, пока не нашли ту, которая понравилась нам обоим и, по нашему мнению, понравилась бы студиям.

Эта идея воплотилась в фильме "Близнецы". Комедия о братьях-близнецах Джулиусе и Винсенте, которые были сконструированы в лаборатории и разлучены при рождении, а затем нашли друг друга через тридцать пять лет. Я буду играть Джулиуса, "идеального". Винсента, мелкого преступника, которого Джулиус освобождает из тюрьмы, когда они впервые встречаются, сыграл бы Дэнни ДеВито.

Мы были удивительной командой. Я только что вышел из "Коммандо" и "Хищника". Дэнни только что снялся в фильме Romancing the Stone после пяти сезонов в Taxi. А Иван только что снял "Охотников за привидениями". Кто бы не захотел снять с нами смешной фильм?

Оказалось, что почти весь Голливуд. Всем понравилась концепция, но некоторые руководители студий не могли смириться с идеей, что я буду играть главную комедийную роль. Они считали, что я не справлюсь с ролью рядом с Дэнни, который был гением комедии. Другие считали, что я не справлюсь с этой ролью вообще, независимо от того, кто будет играть напротив меня. Были и те, кто понял идею и оценил комедийный потенциал нашего сотрудничества, но не смог смириться с ценой, сопоставив ее с возможностью провала. Мы все трое были на вершине своей игры, мы не стоили дешево. Если бы студия заплатила нам по нашим расценкам, фильм оказался бы дорогим, и для того, чтобы получить желаемую прибыль, ему пришлось бы не просто преуспеть.

Иван, Дэнни и я собрались с мыслями, чтобы разработать план. Нам нравился сценарий, и мы были уверены, что фильм будет успешным, если студия даст нам деньги на его создание. Нужно было только найти способ превратить одного "противника" в "за". Наше решение заключалось в том, чтобы максимально снизить риски студии, не беря денег вперед. Если бы студия согласилась снимать наш фильм, мы все трое согласились бы получать нулевую зарплату. Вместо этого мы получали бы часть чистой прибыли, называемой на голливудском языке "бэкенд". Мы получали бы деньги только в том случае, если бы их получала студия.

Мы понимали, что это большая удача, которую мы пытаемся осуществить. В те времена студии почти никогда не давали бэкендов актерам. (И до сих пор не дают.) В этом проекте для каждого из нас существовал реальный профессиональный риск. А откладывая вознаграждение, мы рисковали и финансово. Но мы подумали, что если уж взялись за дело, то давайте сделаем это по-настоящему.