Быть Руси под княгиней-христианкой

   — Воевода, мы с тобой владеем сокровищами, в три раза превышающими всю добычу, захваченную по сей день нашим войском в Бердаа и Арране вместе взятыми. Слышишь, воевода? Отчего ты побледнел и смотришь на меня, словно выброшенная на берег рыба? Тебе плохо? — Глеб с довольным смешком потрогал Свенельда за плечо. — Может, ты не веришь мне? Тогда спустись в дворцовое подземелье и пройди в дальнюю каморку, у дверей в которую сейчас стоят двое стражей-гирдманов с моим приказом не впускать в неё никого, кроме нас с тобой. В каморке семь бочонков с золотыми диргемами и три сундука с цветными каменьями и скатным жемчугом из личных драгоценностей Эль-мерзебана. Это та часть сокровищ, которую я смог доставить в город, разместив под сеном в арбах, на которых привёз в твой дворец казаков и викингов, убитых и раненных в схватке у расщелины с тайником.

Свенельд вскочил с кресла, ударом ноги отшвырнул его в дальний угол комнаты, шагнул к Глебу с поднятыми над головой кулаками.

   — Ты сказал — втрое больше, нежели захваченная нами во всём Арране добыча? Клянусь Небом, я разорву собственными руками всякого, кто только посмеет посягнуть на наши с тобой сокровища! Ты правильно поступил, что часть их доставил ко мне во дворец. Пусть боги будут свидетелями, что, покуда я жив, эти бочонки и сундуки останутся нашими. Ты поручил их охрану двум викингам? Я удвою, нет — утрою их число! А надёжно ли ты укрыл оставшиеся сокровища? Никто не мог выследить наш тайник?

   — Никто, воевода, — успокоил его Глеб. — Я не первый раз прячу сокровища и знаю в этом деле толк, к тому же, поверь, не меньше твоего заинтересован, чтобы о месте их сокрытия знали лишь мы с тобой и тот десяток моих людей и гирдманов, что переносили бочонки и сундучки с горной тропы в облюбованную нами пещеру и потом заваливали в неё вход. Если этим людям мы доверяем, как себе, нам беспокоиться не о чем.

Свенельд метнулся к столу, грохнул о его крышку кулаками.

   — Проклятие! У нас в руках несметные богатства, а мы должны сидеть невесть зачем в Бердаа и ждать, когда город вновь осадит Эль-мерзебан. Пусть мы разобьём его войска ещё раз и два, пять и шесть раз, но в конце концов наши силы попросту иссякнут, и он уничтожит нас. Не он, так пришедший ему на смену полководец или соперник-правитель, изгнавший Мохаммеда из Аррана. Ведь не можем же мы с неполным десятком тысяч дружинников сражаться со всем халифатом?!

   — Об этом я и хотел поговорить с тобой, воевода. Мы с тобой те два человека, которые больше всех не заинтересованы в победе Багдада, ибо она, помимо всего прочего, связанного с поражением своего войска вдалеке от родины, оставляет нас с тобой нищими. Поэтому мы должны предпринять всё, чтобы Бердаа пребывал в наших руках до тех пор, покуда мы либо получим приказ великого князя оставить Арран, либо в силу обстоятельств будем вынуждены сделать это самостоятельно. Главный воевода Олег, конечно, знатный и удачливый военачальник, но одними выигранными сражениями Бердаа не удержать, для этого нужно хоть немного быть властителем и не гнушаться применять меры, к которым главный воевода относится свысока, не желая пачкать руки. Между прочим, что он решил предпринять в связи с беспорядками городской черни?

   — Завтра биричи прокричат на всех городских площадях, что все, кто по какой-либо причине не желает находиться в Бердаа, могут беспрепятственно покинуть его. На это будет дано трое суток. Ежели по истечении сего срока кто-нибудь выступит против нас, он будет безжалостно уничтожен. Главный воевода желает любой ценой сохранить добрые отношения с горожанами, не делая из них врагов. Я его понимаю — чтобы успешно отражать нападения войск Эль-мерзебана за стенами города, надобно иметь в нём надёжный тыл.

   — Главный воевода поступает мудро. Однако вдвое мудрее было, если бы одновременно с выдворением из Бердаа недовольных он велел бы сыскать зачинщиков сегодняшнего мятежа. Именно зачинщиков, а не тех, кто швырял в его воинов камни и палки и растерзал раненых. Среди моих городских друзей есть люди, хорошо знакомые с вожаками местных бродяг и нищих, и от них я узнал, что простым участникам беспорядков было хорошо уплачено и они возникли не сами по себе из-за недовольства горожан русичами, а были заранее подготовлены. Главному воеводе следовало бы выявить и пройтись по всей цепочке зачинщиков, дабы определить верхушку.

Ведь она не остановится только на этих беспорядках, устроенных голодранцами, а предпримет, думаю, ещё что-либо для того, чтобы чинить вред нашим войскам. А слабость наших войск на руку противнику и приближает не только его победы, но и потерю наших с тобой богатств. Не так ли?

   — Так. И ежели главный воевода не считает нужным снисходить до поиска главарей мятежа, этим надобно заняться нам. Мы-то в случае поражения нашего воинства теряем больше всех. Ты это хотел сказать?