Быт русского народа. Часть I

При введении иноземных обычаев многие стали брить бороды. Еще во время владычества татар некоторые брили из подражания им, и это продолжалось почти до Иоанна III. Однако никому не воспрещалось носить их. Псковитяне, по свидетельству Герберштейна, стригли волосы и тем отличались от прочих русских. — В. к. Василий, желая казаться молодым для своей супруги Елены, обстриг свою бороду и во время одного обеда, данного им для цесарских послов, он, подозвав к себе барона Герберштейна, спросил у него, бреет ли он бороду? — „Брею“, — отвечал посол. — „Это по-нашему“, — сказал великий князь, улыбнувшись с самодовольствием[281]. — Стоглавом воспрещалось брить бороды, подстригать усы и носить иноземные одежды. Царь Борис Годунов, вводя чужеземные одежды, приказал, между прочим, брить бороды. Поборники старины упрекали его в порче нравственности, ставили ему в вину сами смуты; однако благоразумные люди стриглись и моложавились[282]. Преждевременная кончина его была причиной, что намерение его не исполнилось, чтобы истребить некоторые старинные странные обычаи. Петр I почел за нужное изменить застарелые понятия о платьях и бороде: он начал с себя. Его пример долженствовал бы произвести перемену между знатными и всеми гражданами, однако почти все упорствовали. Это побудило его указать (1699 г.) о повсеместном стрижении бород, исключая духовенство. Упорство снова оказалось между многими столь сильное, что государь оставил принуждение, потому что оно произвело разные расколы, а недовольные его нововведениями волновали умы; но по прошествии шести лет он повелел новым указом (1705 г. июл. 25) брить бороды и усы; не желающих же брить обложил пошлиною. С царедворцев, дворцовых, городских жителей, служащих и приказных велено взыскивать ежегодно по 60 р.; с гостей и гостиной сотни первой статьи по 100 р.; средней и меньшей статьи, торговых и посадских, по 60 р.; с посадских, боярских людей, ямщиков, извозчиков, кроме духовенства, по 30 р. и всем им выдавать из приказа медные знаки вместо квитанций, которые должны были носить на себе. С крестьян же велено взимать пошлины по две деньги всякий раз, как только они отправятся в город и за город по своим делам, и без этих знаков не пропускать их[283]. Собирание пошлины с бород и усов отмечалось на медном кружке величиною с обыкновенную медную копейку и с надписью: деньги взяты; под этими словами висел нос с губами, длинными усами и бородой; на другой стороне изображалась кружка и государственный герб с означением под ним года.

Должно заметить, что усы составляли отличительную черту жителей Малороссии и всех казаков. Малороссияне и казаки малороссийские не носили бород, но зато величались длинными усами. Донские и волжские казаки до того величались ими, что отращивать самые большие усы мог один только их атаман, и в песнях он прославлялся „усищем“.

   Собирались усы на царев кабак,
   А садилися молодцы во единый круг.
   Большой усище и всем атаман,
   Сам говорит, сам усом шевелит:
   А, братцы усы, удалые молодцы!
   А и лето проходит, зима настает,
   А и надо чем усам голову кормить,
   На полатях спать и нам сытым быть.
   Ах! Нутеж-ко, усы, за свои промыслы!

Впоследствии, кто носил большие усы, тот в общем мнении был храбрый человек. Ежели о ком говорили: „Вот усатый“, то это значило: „Вот храбрец!“ В старинные годы борода у испанцев занимала почетное место, как в прежние годы у наших предков: длинная, окладистая и чернолоснящаяся борода, и на нее смотрели с особым уважением. Если говорили: он с длинной бородою, то под этим разумели — он умный человек. — Испанцы говорили: „Es hombre de barba“ — вот бородатый муж, это значило: „Вот умный!“[284]

В половине XVIII века усы обозначали мужество и удальство военных, а ныне щегольство.