Быт русской армии XVIII - начала XX века

Излишек мундиров прежде всего доставляет возможность щеголять ими на парадах и смотрах. На всякий смотр у нас нижние чины выводятся почти в совершенно новом одеянии, до того однообразном в степени его доброты, что кажется, будто вся часть только что получила мундиры из швальни. Между тем многим из них в то время уже оканчивается срок, и часто через четыре или пять месяцев после смотра солдат получает опять новый мундир. Для достижения такого результата необходимо, разумеется, условие, чтоб не дослужившие сроки мундиры не были выдаваемы на руки солдату для его домашней носки.

И действительно: мундиры эти постоянно хранятся в цейхгаузах, и за сбережением их имеется строгий надзор. В таком стремлении к сбережению мундира для большей представительности на парадах и смотрах имеется полная возможность, когда нижние чины заслужили уже два или три мундира. Если же случится, что в часть поступят несколько нижних чинов из рекрутов или возвращенных из продолжительных отпусков, когда они не имеют собственных мундиров, то приходилось бы им выдавать тотчас новую одежду для всегдашней носки. Но в этом случае произойдет неприятное для глаз разнообразие в смотровом фронте: один солдат будет в совершенно новом платье, другой же явится в поношенном.

Такое неудобство устраняется тем, что нижние чины при поступлении на службу, не имея вторых мундиров для сохранения новых, сами стараются приобресть для домашнего обихода старые. Если по какому-либо случаю есть в роте выслужившие срок мундиры, например от умерших, то прибывающие снабжаются ими. Часто же, при неимении такого запаса, они приобретают их на собственный счет. Так как наружный вид солдата часто служит определением его исправности, то каждый из вновь поступающих на службу, желая приобресть между товарищами лестное название «исправного», торопится обзавестись вторым мундиром. При неимении денег и при отдаленном получении жалованья, отпросившись на работу, он всегда сумеет приобресть средства, чтоб сразу поставить себя в желаемое положение «исправного». Распорядившись же раз таким образом, солдат затем получает уже полную возможность благодаря условиям носки мундира заслужить третий, а иногда даже и четвертый мундир. Поэтому во всей нашей армии имеются непременно почти у всех нижних чинов три мундирные пары.

Происходящие от того выгоды нами уже указаны. Но тот же предмет имеет и стороны невыгодные. Умалчивая о других, обратимся к главнейшим.

Для ношения в походе вещей у русского солдата есть одно средство — ранец, в который укладываются только самые необходимые предметы. Пока войска стоят на месте, излишние противу положенных законом вещей их не обременяют, но при назначении похода, хотя и недальнего, не желая бросать приобретенных запасов белья и сапог и обязанные иметь излишние мундиры, они должны сами позаботиться о мерах перевозки их за собой: казною на подобные расходы отпуска денег не полагается.

Поэтому солдату необходимо в этом случае прибегать к пособию артели. Мы уже видели, что существующими правилами об экономической сумме на этот предмет расход допускается в определенных размерах. Вначале он был ограничен: каждой роте полагалось перевозить 50 пудов собственных вещей, потом количество веса увеличено до 75 пудов. Но это ограничение не вполне согласно с действительной потребностью. Взявши домашний счет расхода в роте на перевозку или спросивши любого артельщика (на которых лежит обязанность приискания подвод для перевозки и все счеты с подрядчиками), мы узнаем, что перевозить вещей приходится каждой роте от двух до четырех раз более определенного. При таких условиях перевозка собственных вещей при постоянно случающихся передвижениях армейских войск составляет для них весьма значительный расход, который естественно увеличивается, если частям часто приходится менять места своего квартирования. Различие в весе перевезенных вещей зависит преимущественно от того, были или не были построены нижними чинами новые мундиры. Различие же в плате за вес кроме расстояния разъясняется временем года и состоянием дороги, по которой перевозка производится.