Быт русской армии XVIII - начала XX века

В условиях походной жизни, когда слободы были покинуты, а дома обывателей или не давали возможности разместить большое войско, или просто не было приказа прибегнуть к постою, для жилья устраивался лагерь. Уже в самый разгар Северной войны русская армия пользовалась четко сформулированными правилами по разбивке лагерей, и обязанность по их устройству возлагалась на обер-квартирмейстера. Например, в период боевых действий в Финляндии в 1712–1714 годах под его руководством вначале производились изучение, рекогносцировка местности от Петербурга до Выборга. Прибыв на место будущего лагеря, обер-квартирмейстер вначале выставлял для охраны пикет, под прикрытием которого приступал к разметке участка, где место для каждого полка, его размеры обусловливались размерами и характером ландшафта выбранного для лагеря района. Вначале намечалась линия по разбивке палаток рядового состава, затем поручиков и подпоручиков, в пяти шагах от которых должны были быть поставлены палатки штаб-офицеров. В двадцати шагах от последних обер-квартирмейстер не забывал предусмотреть место для офицерского обоза и поодаль, в десяти шагах от него, — для солдатского. Полк мог располагаться в одну, две и даже три линии, но всегда фронтом в сторону неприятеля.

Разметив место для лагеря, обер-квартирмейстер высылал навстречу подходившим войскам своих помощников — фурьеров или ротных квартирмейстеров, которые и приводили полк на подготовленное место, где точно указывали каждой части намеченный для нее участок. А потом уже начинал оборудоваться лагерь «добрым порядком» под руководством полковых квартирмейстеров.

Основным типом жилища для рядовых и офицеров в лагере являлась палатка, которая изготовлялась из полотна разного качества: толстого, тонкого, парусного. На «дело» походной палатки в 1711 году покупалось 150 аршин полотна, специальной тесьмой тщательно заделывались швы. А шились палатки ремесленниками-шатерниками из полотна русской работы, о качестве которого сохранилось свидетельство иностранного мастера парусных полотен Люберса, говорившего, что «матросы в Преображенском на халщовном дворе парусное полотно ткут против образцового заморского полотна, а лучших того за морем и ему, мастеру, ткать невозможно». Жили в палатке в среднем шесть человек, но так называемые «больнишные» палатки, постоянно возившиеся в полковом обозе, шили более просторными.

Как ни добротно было полотно русских палаток, однако теплым этот вид жилья нельзя было считать. В погожее, теплое время спасаться в ней от зноя, от дождя, от мягкой ночной прохлады можно было, но российские весны, осенняя пора или даже легкая непогода делали полотно плохой защитой. В 1758 году Ростовский гренадерский полк, вынужденный жить в лагере еще и в октябре, решил утеплить свои жилища следующим образом: палатки оплетались соломой, и делались маты, должно быть тоже из соломы, служившие солдатам подстилкой.

А вот еще один способ утепления палаток, свидетельствующий о том, как сильно развита в человеке способность находить средства для улучшения бытовых условий даже и тогда, когда обстановка практически свела эти средства к минимуму. «Что касается до холода, — пишет А. Т. Болотов, — претерпеваемого в нашей палатке, то кампанион наш нашел средство от оного и себя и меня сохранить. Он, приехав прежде в занятой лагерь, велел поставить наперед мою, а потом сверх моей свою капитанскую палатку и, нажегши жаровню полну жару, внес под внутреннюю палатку и через то так ее согрел, что я, приехав из походу, иззябши в прах, вошел в нее, как в сущий рай».

Уже во время Северной войны не забыли военные законодатели и о «харчевниках», торговавших разным пищевым и промышленным товаром. Они сопровождали армию в походе, а в лагере им отводились особые места, при обозе, чтобы они своим присутствием не нарушали лагерного порядка.

Уставные положения позднейшего времени в целом сохранили старый порядок. Его не могло нарушить стремление ротных командиров украсить, выделить свои линии-улицы. Для этого применялся и мелкий песок, которым посыпались дорожки, и дерн, служивший материалом для выкладывания разных фигур. Но особое внимание уделялось в лагере его чистоте. Кухни устраивались в стороне, чтобы отбросами не засорялись линии, скотину разрешалось бить лишь в строго установленных местах. По Уставу 1716 года ямы для отхожих мест разрешалось располагать не ближе двухсот шагов от лагеря, загребая старые и вырывая новые ямы через каждые 3–4 дня. В 1763 году устав уже рекомендует обсаживать нужники хворостом, а солдатам запрещается ходить в иные, кроме нужников, места, за чем внимательно смотрели часовые. Ямы рекомендуется теперь закапывать через каждые два дня. Не обошел вниманием столь важную проблему, как санитарно-гигиеническое состояние лагеря, и устав Павла I, в котором, правда, количество нужников пехотного полка ограничивалось тремя, а в лагере гусарского полка предлагали устраивать их почему-то в два раза больше — шесть.