Быт русской армии XVIII - начала XX века

Особое же внимание приказывалось уделять больным рекрутам — умирало их по дороге в полк немало. Хорошее питание, включавшее в рацион мясо и рыбу, вино и уксус, масло и перец, было призвано поддерживать здоровье новобранцев, но сумма, затраченная на их еду, не превышала трех копеек в день. А приготавливали новобранцы еду в дороге самостоятельно. Артели, в которые группировались рекруты, как мы помним, для осуществления принципа круговой поруки рассаживались в часы приема пищи у одного котла, где варилась еда, приготовленная назначенным для этой цели рекрутом-кашеваром.

Когда рекрут приходил к месту постоянной службы, в расположение полка, у него обычно спрашивали, насколько полно выдавался дорогой провиант. В случае утайки, недодачи, урезывания рекрутской нормы сопровождавшими команду новобранцев чинами последние могли подвергнуться наказанию военным судом. Попав в полк, рекрут мог вздохнуть свободней: теперь по крайней мере он мог на законном основании требовать причитавшийся ему провиант наравне с остальными солдатами.

Интересно узнать, на что же мог претендовать оказавшийся в солдатах бывший русский крестьянин или посадский человек, дворовый, подьячий, ямщик или даже монастырский служка? Есть сведения, что уже с самого начала Северной войны существовали нормы хлебного жалованья, довольно пестрые по величине, что являлось следствием старой, допетровской системы наделения солдат провиантом. Например, еще в 1706 году были переведены в артиллерию 174 чина Преображенского, Семеновского и прочих полков, и им установили нормы хлеба очень разные — по 6, 5 и 3,5 четверти хлеба в год на человека. Но очень скоро хлебные дачи, отпускаемые казною для всех рядовых и унтер-офицеров бесплатно, были уравнены — нивелирование является одним из основных принципов, на которых зиждется регулярная армия, когда унифицируются оружие, одежда, оклады денежного жалованья, жестко регламентируются все стороны армейской жизни инструкциями, регулами, уставами. Вот и были приведены к единой по величине норме хлебного довольствия все прежние дачи, и с этой нормой русский солдат существовал весь XVIII век.

Итак, основным компонентом казенного провиантского оклада был хлеб, и выдавать его стали по 3 четверти в год, что в месяц составляло два четверика или пол-осьмины, а переводя на современные меры веса, воин каждый месяц съедал хлеб, выпеченный из 30 кг муки. А вторым компонентам провианта была крупа, дававшаяся каждому по 1–1,5 гарнца[9] в месяц — около 2–3 кг. Собственно, термином «провиант» и назывались эти два вида продуктов: хлеб, в зерне или в муке, и крупа.

Пища солдата должна была быть посоленной, и казенные соляные дачи, имевшие место и в допетровское время, продолжают существовать и в регулярной армии Петра — в XVIII веке военнослужащий мог требовать по 2 фунта соли в месяц.

Не могли обойтись солдаты и без мяса. Петр I прекрасно понимал, как важен этот высококалорийный продукт питания для воина, совершающего пешком многокилометровые марши, и в 1713 году даже распорядился отменить постные дни и разрешил есть солдатам скоромную пищу, обещая, что после окончания кампании (проводились боевые операции в Финляндии) людям будет назначено особое время, чтобы замолить грех и отговеться. Однако, каким бы авторитетным ни было царское разрешение, оно, как видно, не слишком утешило глубоко религиозную натуру русского солдата, и мясные продукты в дни постов употребляли в пищу далеко не все. В 1737 году полковник Манштейн, адъютант генерал-фельдмаршала Миниха (тот, кто впоследствии командовал солдатами, арестовавшими Бирона в его спальне), сделал как участник русско-турецкой войны следующее ценное для нас наблюдение; «Одно обстоятельство сильно развивает болезни в русской армии — это почти непрерывные посты, которые они (русские. — С. К.) обязаны соблюдать по обряду православной церкви, так что они три четверти года постятся. И народ так суеверен, что, несмотря на разрешение Синода во время похода питаться скоромным, мало кто пользуется этим позволением: прочие готовы лучше умереть, чем употреблять грешную пищу».

Почему бы не поверить немцу, если его показания согласуются еще и с позднейшими, уже официальными, документами, содержащими попросту указы по армии, где, ссылаясь на синодальные разрешения, приказывалось разъяснять солдатам недопустимость их отказа от мяса в постные дни «за неимением по обстоящей нужде другой пищи». Беседы на такие «телоспасительные» темы приказывалось проводить полковым священникам в полковых же церквах, где батюшка убеждал солдат, «дабы оные иногда из нерассудного упорства и от привычки, не узнав о том разрешении, не могли повесть напрасного себе изнурения и повреждения здравию своему».