Быть с тобой, думать о тебе

Я был убежден, что стоит только поговорить с ней, и я смогу убедить ее изменить наши отношения, что женщина, с которой я занимался любовью, болтал обо всем на свете, проводил чудесные часы, никуда не делась, возможно, просто спряталась за собственными страхами.

Я отправил ей сообщение:

«Мне необходимо поговорить с тобой».

Ожидая ответа, не выпускал телефон из рук в течение двух часов. В конце концов позвонил ей. Она не ответила. Я не заслуживал такого с собой обращения.

В конце концов, мне следовало просто плюнуть на это, но ее молчание как никогда разозлило меня, и я стал беспрерывно звонить ей.

После десяти вызовов она все-таки ответила. Я не ожидал услышать ее голос и промолчал. Даже злость, казалось, улетучилась, она холодно произнесла:

— Не осложняй дело.

— Мне нужно видеть тебя, нужно поговорить с тобой.

— То, что мы должны были сказать друг другу, сказали. Остается только принять эту ситуацию и двигаться дальше. Мне это тоже нелегко.

Я немного обрадовался, услышав, что ей тоже тяжело.

— Но мы должны поговорить.

— Нет смысла настаивать, только осложним все.

Ее слова перечеркнули надежду, какую я возлагал на этот звонок. Продолжать разговор по телефону было бессмысленно.

Мы попрощались, и она отключилась. Я замер и еще долго сидел на диване, не в силах двинуться с места.

Приходилось примириться с неизбежным.

Все следующие дни меня мучили воспоминания о том, как мы встречались, какие пережили чудесные, полные любви минуты.

Потом я представлял, как она занимается любовью со своим мужем. Кровь бросалась мне в голову, лицо пылало, и я мучительно подавлял гнев.

Однажды, находясь на работе, я все бросил, поднялся из-за письменного стола и отправился к ней в студию. Позвонил по домофону.

Никакого ответа. Снова позвонил. Наверное, ее там не было.

Я утратил контроль над собой, сел в машину и поехал к ее дому. И стал ожидать.

Я понимал, что лишь создаю проблемы и ухудшаю ситуацию, но мне уже было на все наплевать. Меня закрутил вихрь безрассудных эмоций, над которыми я оказался не властен. Если мне суждено пасть, так пусть все падут вместе со мной.

Я увидел, как она появилась из-за угла, как шла по тротуару, ведя за руку сына. За ней следовала молодая девушка.

Я выскочил из машины и пошел ей навстречу Увидев меня, Сильвия остановилась.

— Что ты тут делаешь? — спросила она, стараясь скрыть испуг.

— Мне нужно поговорить с тобой.

— Сейчас не могу. — Потом попыталась снять напряжение и смущение: — Это Габриэле, мамин друг, это мой сын Лоренцо и Вероника — бебиситтер.

Я посмотрел на ее сына, я видел его впервые, он оказался очень похож на нее. Я глупо улыбнулся ему и помахал рукой.

— Вероника, возьми Лоренцо, и идите домой, сейчас догоню вас, — и она передала сына няне. Ребенок заплакал, завизжал и стал цепляться за мамину юбку, не желая отпускать ее.

— Сейчас вернусь, дорогой, подожди меня дома. Вероника даст тебе печенье.

Когда они уходили, Сильвия помахала им рукой, но сын, похоже, остался очень недоволен и не ответил ей.

Она повернулась ко мне и велела идти за ней.

Как только мы повернули за угол, она посмотрела на меня:

— Какого черта ты явился сюда?

Я никогда не слышал от нее ни одного грубого слова. Я почувствовал себя ничтожеством, и сам не мог поверить в то, что только что сделал.

— Ты что, с ума сошел? — лицо ее пылало гневом. — Что ты задумал? А если бы вместо няни тут оказался мой муж? А теперь будь добр, немедленно уходи и больше не возвращайся сюда. Ясно?

Я не находил слов, чтобы ответить, мне нечем было оправдать свой поступок.

Она была в такой ярости, что, думаю, могла бы и ударить меня.

— Ты права, я не должен был приходить. Не знаю, что со мною случилось. — Это единственная осмысленная фраза, которая пришла мне в голову. Я был жалок.

Она несколько секунд молча смотрела мне в глаза.

— Идем! — И быстро пошла вперед, я последовал за ней.

Мы вошли в бар, находившийся примерно в двух кварталах от ее дома, что-то заказали, но пить, разумеется, не стали, и она проговорила:

— Прежде всего пообещай мне, что никогда больше не сделаешь ничего подобного.

— Обещаю.

Она посмотрела на меня, видимо, ожидая, что я скажу что-то еще, но я не мог произнести ни слова. Глаза у меня блестели, и чем больше проходило времени, тем отчетливее я понимал, что сделал нечто чудовищное и непростительное.

Она поняла мое состояние и слегка смягчилась.

— Мне жаль, Габриэле, я не этого хотела. У меня прекрасные воспоминания о нас с тобой, и я не хочу, чтобы ты все испортил.

Мы помолчали, ее лицо становилось менее напряженным.

— Понимаю, что тебе нелегко согласиться, но я хочу оставаться там, где я есть, с моим сыном и моим мужем.

Тут у меня перехватило дыхание. Я не мог поверить, что таким образом она отказывается от всего, что было между нами. Я не знал, куда деть глаза, трогал пальцем капельки влаги на своей кружке с пивом. Наконец поднял взгляд на Сильвию.

— Ты в самом деле этого хочешь? — спокойно спросил я.

Мне хотелось понять, что она чувствует, помимо того, что больше не хочет меня.