Быть Сергеем Довлатовым. Трагедия веселого человека

Нью-Йорк. Магазин западногерманского кухонного и бытового оборудования. Продавщица с заметным немецким акцентом говорит моему другу Изе Шапиро:

– Рекомендую вот эти гэс овенс (газовые печки). В Мюнхене производятся отличные газовые печи.

– Знаю, слышал, – с невеселой улыбкой отозвался Изя Шапиро.

***

Изя Шапиро сказал про мою жену, возившуюся на кухне:

– И все-таки она вертится!..

В продолжение еще немного про Лену Довлатову из рассказов Изи Шапиро.

Сергея часто раздражало, что Лена бывала слишком холодна и спокойна, даже в ситуациях, где обычной была бы хоть какая реакция:

– Ну, вскрикнула бы «Ой!» или схватилась за голову!

Сергей говорил, что, если бы, зайдя на кухню, он объявил Лене, что у него обнаружили рак, Лена бы спокойно продолжила чистить картошку.

– Лена, почему ты не волнуешься? – крикнул бы я.

– Я волнуюсь, – ответила бы Лена, продолжая чистить картошку.

Однажды все-таки, когда Сергей возвратился домой поздно, вызвав тем самым у Лены справедливые подозрения, она запустила в него куриной ножкой и попала в висок.

– Хорошо, что я купил свежие куриные ножки, а не замороженные, а то бы мне конец, – сказал Сережа.

Еще одна Сережина история с главным героем Соломоном Шапиро:

Братьев Шапиро пригласили на ужин ветхозаветные армянские соседи. Все было очень чинно. Разговоры по большей части шли о величии армянской нации, о драматической истории армянского народа. Наконец хозяйка спросила:

– Не желаете ли по чашечке кофе?

Соломон Шапиро, желая быть изысканным, уточнил:

– Кофе по-турецки?

У хозяев вытянулись физиономии.

Изя Шапиро вспоминает не только свои истории с Довлатовым, но и те, которые знал понаслышке, а Сережа был притчей во языцех в нашем куинсовском русском землячестве.

Сергей был необычайно щедр – не по-еврейски, а по-кавказски. Рядом на лестничной площадке жила мать-одиночка с 12-летней дочкой, а та мечтала о велосипеде. Однажды поздно вечером Сергей поехал в магазин, купил велосипед и ночью поставил перед соседней дверью. И не признался, что это он.

История вполне в духе Сережи, но чувствовался в ней какой-то изъян в смысле правдоподобия, ибо не из первых рук, и я сбрасываю ее Лене Довлатовой, не сообщая источник. И мгновенно получаю ответ.

«Володя, вот это и есть тот самый миф, который создали вокруг настоящей истории. Но не Сережа, заметьте. Потому история получается довольно пошловато-святочная.