Быть сильнее

«А! Это когда самки не подпускают, и от этого становишься дурным? Так самки должны сначала подпустить братишку. Братишка — вожак стаи! А вон и новая самка ждет, когда ты на нее залезешь!»

Во время последней фразы Тура, я как раз огибаю, опешившего от моего диалога Кирилла. А услышав последние слова, рефлекторно поворачиваю голову в сторону обсуждаемого объекта. И вижу…

Светлый спортивный костюм светловолосой девушки, не сказать что сильно обтягивает ее стройное красивое тело, но достаточно облегает. А когда она еще и в такой позе…

Не знаю, для чего именно она нагнулась, но вид…

Аа-а-а-а-а-а! Я готов рвать на себе волосы! Зачем так-то?! Кто мешает нагибаться как-то по-другому?!

В моей голове что-то перемыкает, и я неотрывно пялюсь на аппетитную, выпирающую часть тела девушки.

«Залезай, братишка! Она готова!»

Малая часть моего разума еще функционирует, потому мотаю головой на предложение Тура.

«Залезай!»

Снова мотаю головой.

«Чего не залазишь? Она тоже не в себе? Дурна?»

Заладил, блин! Залезай, да залезай! И так еле держусь!

— Не дурна! — отвечаю, надоевшему своими подначками Туру. — Потом на нее залезу!

И тут понимаю, что говорю это вслух. А все на меня смотрят. И девушка…

Я краснею, уши горят. Хотя вряд ли кто-то может разглядеть это под слоем сажи. На лицо наползает идиотская улыбка, начинаю махать приветственно ладошкой.

— Всем привет! Не обращайте на мои слова внимание! Это не о том, о чем вы могли подумать! Это, так, о мужском и все такое! — говоря все это, пытаюсь протиснуться сквозь толпу и скрыться с глаз долой.

* * *

Мэри… (вернее Екатерина, но она об этом не помнит).

— Ух, ты! — восторгается девушка назвавшая себя Мэри, когда над их головами стремительно проносится темная фигура человека, а следом настоящий дракон.

А в этот момент из-за частокола начинает разноситься хор голосов скандирующих: «Писец! Писец! Писец!»

— Реально — Писец! — ошарашено произносит Язва. — Старый Хрыч, а у вас здесь круто!

— Это Максим! — с гордостью заявляет Хрыч. — Теперь о злодеях можно не беспокоиться.

У частокола их уже встречают. И встречают тепло. Девушке сразу чувствуется разница в общении между этими людьми и теми же уродами из «Фаталити».

Новоприбывшие успевают немного рассказать о себе, и вкратце услышать историю об этом поселении, как все начинают радоваться и смотреть девушке за спину.

Обернувшись, Мэри замечает темную фигуру, бегущего к ним крепкого парня и огромного страшного монстра. Он до этого пробегал уже мимо ее группы, преследуя улетающего дракона. Им Хрыч успел объяснить, что бояться не нужно, это питомец какого-то Макса.

Тут парень у всех на глазах нелепо взмахивает руками и кубарем катится по траве!

«Ну и не уклюжий!» — думает про себя Мэри.

Поднявшись, незнакомец отряхивается и приближается к ним. Тут девушка замечает, что тот весь в рванье, волосы взлохмачены, а темная кожа оказывается ни чем иным как грязью. А лицо его еще и в таких разводах, что отличительных черт не разобрать. Просто грязное пятно вместо лица.

Мэри отворачивается. Она не хочет выдать своей усмешки, и тем самым обидеть человека. Ей кажется, что этот неряшливый парень здесь в роли некого чудика, над которым все потешаются. Наверное у него не все в порядке с головой. Нормальные люди в таком виде не ходят и не спотыкаются на ровном месте.

Тут Мэри замечает развязанный шнурок, и решает исправить это, пока все отвлекаются на местного дурачка.

И в тот момент, когда она нагибается сзади звучит: «Не дурна!», а следом: «Потом на нее залезу!»

Мэри оборачивается, и видит, как чумазый парень с идиотским выражением лица, пялится на ее попу.

«Да как он смеет вот так в наглую пожирать ее глазами! При всех! — внутренне взрывается девушка. — Вот урод, у него аж слюни текут! Он еще и издевается, говоря какую-то ересь, при этом улыбаясь, мол не обращайте внимание! — в Мэри просто закипает ярость. — Ага! Как же! Не обращайте! Тут уже все обратили!»

Глава 8.2

— На что пялишься, оборванец? — холодный пренебрежительный тон девушки меня промораживает.

А взгляд такой… Будто я самая мерзкая тошнотина, какая только может существовать, в которую девица умудряется вляпаться своей божественной ножкой.

И меня это отношение так выбешивает, что я не успеваю вовремя прикусить язык, как со злобой и напускным пренебрежением высказываю вслух:

— Было бы на что смотреть!

— Ахх! — девчонка аж задыхается от моего заявления. — Да… Да как… Ты…

Лучше бы я промолчал. Да. Несправедливое замечание. Девушка очень привлекательна. Но какого хрена она мне высказывает таким тоном?

Пытаюсь дальше протиснуться через толпу. Вероника хлопает себя ладонью по лбу и качает головой. Ян всхлипывает, прикрывая рот руками, пытаясь не заржать во весь голос. Яна его тормошит, чтобы он прекратил.