Быть собой (СИ)

– Если не хочешь упасть в обморок на уроке, прекращай колдовать так часто, – Грейлиф выдохнул, когда Снейп без всякой деликатности нажал на одну из ран, выдавив пару капель, которые растер меж указательным и большим пальцем. – И не пей столько крововосстанавливающего – у тебя по венам скоро будет бежать один раствор.

– Студенты лучше усваивают теорию, подкрепленную практической демонстрацией. Это всего лишь царапины.

Ладони Снейпа заскользили по спине и плечам Грейлифа, стирая кровь.

– Твои царапины не заживают пятнадцать лет и открываются при малейшем намеке на истощение. Ты дурак, раз продолжаешь мучить себя столько времени ради пустяков.

– Не больший, чем ты, – прерывистый шепот выдавал как ему больно. Снейп шлепнул мокрую тряпку на правое предплечье Грейлифа, тот сквозь зубы прошипел незнакомое, но явно экспрессивное и емкое ругательство.

Гарри застыл у замочной скважины, лихорадочно подсчитывая вероятность совпадения: Грейлиф получил раны примерно тогда, когда были убиты Поттеры. То, что он не пошел к мадам Помфри, а обратился к Снейпу, да еще общался с ним фамильярно, говорило не в его пользу. Пришедшее в голову «доверительно» отмел как абсурдное, никто в здравом уме не стал бы употреблять это слово по отношению к Снейпу. Снейп, замкнувшийся в своей раковине как моллюск, лелеющий старые обиды, раскрылся, и теперь Гарри не знал, что и думать. Грейлиф вел себя дружески, его собеседник огрызался, однако держался с ним как со старым знакомым.

– … Ты заботишься о мальчике. Не дай ему повторить мои ошибки.

– Вы совсем не похожи, – сказал Снейп, нанося на спину Грейлифа желеобразную мазь. Гарри, прислушивающийся вполуха, упустил нить разговора.

– Отчего же нет? На него тоже возлагают слишком большие надежды, он делит все на черное и белое, и уверен в непогрешимости и силе того, кем восхищается. Однажды он разочаруется в своем покровителе.

– Он упертый, – согласился Снейп, призывая коробку с бинтами. – И ужасно самонадеянный, совсем как…

– Ты, – Грейлиф потер посветлевшее после применения очищающего заклинания пятно на воротнике рубашки.

– Если тебе угодно так считать. Напомню только, что не я в шестнадцать сделал самую большую ошибку в жизни.

– Точно, тебе понадобилось еще – сколько? два года, три?

Снейп отошел к чаше с водой, взмахом палочки левитируя ее в сторону раковины.

– Заявишься ко мне до конца этой недели – будешь без метлы лететь до самого Хогсмида.

– Всегда завидовал способности приглашение превратить в оскорбительное обещание. Какое вино ты предпочитаешь пить субботними вечерами?

Снейп промокнул полотенцем спину Грейлифа, и нахмурился, когда тот вцепился в край стола.

– Бордо. И да, попробуешь задержаться здесь на минуту, и узнаешь, что я научился насылать проклятья по капле крови. Мне было на ком потренироваться.

- Вы так и не помирились? Это ребячество, Северус. Особенно теперь – мёртвые, как известно, не могут дать сдачи.

Грейлиф поднялся, в два длинных шага обогнул стол, положил ладонь на закаменевшее плечо Снейпа. Снейп напрягся и сжался, как побитая псина. Выхватил волшебную палочку и упер ее конец в горло Грейлифа.

Эмоции сменяли друг друга как узоры в калейдоскопе – растерянность, злость, неловкость. Словно хорошее и гадкое, что заталкивал в дальний угол, от прикосновения в одночасье вылезло наружу, и Снейп не знал, что ему со всем этим делать.

Гарри видел как вздымается и опадает грудная клетка Грейлифа – дыхание не сбилось, словно ежедневно тыкали в кадык палочками и старались убить ненавидящими взглядами Пожиратели. Лишь расширились, заняв почти всю радужку, зрачки.

Гарри отступил к спасительному стенду и пригнулся, когда Грейлиф встал.

– Спасибо за помощь, – Грейлиф склонил голову и, набросив мантию, выскользнул за дверь. Гарри остался стоять, унимая бешено колотящееся сердце и давя в зародыше жгучую жалость.

***

Заходил Гарри не без опаски. Он бывал здесь неоднократно; при Люпине кабинет был полон причудливых зверей, что сидели в аквариумах и магически укрепленных клетках; при Амбридж уши резало мяуканье бесчисленных котят, выгравированных на фарфоровых тарелках, а в глазах рябило от розового и пурпурного. Сейчас кабинет отражал мрачную натуру нынешнего владельца – стены, затянутые серой тканью, занавешенное окно.

Снейп выскочил из тени как чертик из табакерки, Гарри инстинктивно отступил, опустил взгляд, притворяясь, будто рассматривает пустой – следы пребывания Грейлифа исчезли – стол.

– Вы опоздали.

Минутная стрелка на часах, висящих над столом, застыла на без пяти, но стоит раскрыть рот – и Снейп найдет к чему придраться. Снейп недобро сощурился, не дождавшись возражений.

– Поднимите голову, когда с вами разговаривают, – процедил он. Снейп злился – уж не из-за недавнего ли разговора? – а Гарри был, напротив, спокоен, хотя от дурного предчувствия потели руки.

Снейп запахнулся в мантию; дрогнуло пламя свечей, метнулись по стенам блики. Скрестил руки на груди – защищаясь, закрываясь, отрывисто бросил:

– Сядьте, Поттер.

Гарри опустился на табурет и как мог незаметно вытер ладони о мантию.