Читаем Быть учителем...(СИ) полностью

  - Так вот. Стою я, значит, у открытого окна, затаилась. У меня там куст сирени растет, сразу-то не разглядишь, и вдруг вижу, что этот "ханурик" - мой сосед откуда-то тащится. И это в пять утра! Вот ведь люди, и не спится им! И тут он вроде бы споткнулся, да как выругается! Представляешь, все-таки меня заметил, и сразу материться стал, бесстыдник. Пожилую женщину, учительницу его детей оскорблять! Ну, я ему в ответ и ...



  Ольга Борисовна испуганно оглянулась: а вдруг кто сзади идёт, да слышит, как пожилая учительница затейливым матом изъясняется. Вот позору-то будет! К счастью по тротуару они шли одни, и никто не мешал Римме Васильевне изливать душу:



  - А этот хмырь видимо не ожидал, что беззащитная женщина ему отпор даст, да как подпрыгнет на месте, зырк на меня, алкаш, да бутылку с самогоном из рук и выронил!



  Ольга Борисовна как представила, что испытал несчастный, страдающий похмельем мужик, когда в пять утра на него кто-то матом закричал из кустов, и сразу же рассмеялась.



   Римма Васильевна обиделась.



  - Вот тебе смех, Ольга, а я потом с ним ещё час ругалась, чтобы он осколки от бутылки из-под моих окон убрал. И к жене его ходила, и участковому звонила!



  В общем, жизнь пенсионерки никто бы не назвал скучной, как, впрочем, и жизнь окружающих её соседей и участкового.



  Вот так, переговариваясь, и дошли учительницы до усадьбы Савенковых. По всей видимости хозяйка была дома: из открытых окон на улицу лились звуки заунывного шансона, воспевающего суровую романтику тюремной жизни.



  - Ох, - тоскливо затормозила у калитки Ольга Борисовна,- не в добрый час мы пришли!



  Римме Васильевны были чужды комплексы коллеги, поэтому она, решительно стуча каблуками, взошла на крыльцо и толкнула полуоткрытую дверь.



  - Хозяева?!



  - Ну, кого там принесло?! - раздался из недр дома недоброжелательный голос.- Заходите, раз пришли!



  И Ольга Борисовна вслед за коллегой вновь пересекла порог знакомой комнаты.



  На удивление там оказалось чисто: очевидно, все остатки ночного загула нашли место в помойном ведре, полы вымыты, прибрано. И только неистребимый запах места, где постоянно курят и выпивают, всё равно царил в воздухе, несмотря на распахнутые настежь окна.



  Хозяйка дома - кругленькая, черноволосая женщина в затрапезном халате и с бигуди на голове, судя по запаху, готовила борщ.



  Едва завидев двух дам в возрасте, она сразу же раздраженно отмахнулась поварешкой:



  - Идите-ка вы отсюда со своим Иеговой! Неужели нечего делать, как по дворам с макулатурой таскаться?



  Учительницы переглянулись:



  - Мы, Ирина Викторовна, из школы,- с чувством собственного достоинства представилась Римма Васильевна, - и пришли поговорить по поводу ваших дочерей!



  - А что они натворили?



  Несмотря на вопрос, хозяйка дома сразу же потеряла интерес к разговору и принялась остервенело кромсать капусту.



  - Где вы работаете? Почему девочки ночью остаются одни?



  - Официанткой в кафе на трассе. Там часто ночные смены выпадают! А что случилось-то?



  Ольга Борисовна было открыла рот, чтобы рассказать об утреннем инциденте, но не успела. Римма Васильевна вырвалась вперед:



  - А то и случилось! За девочками присматривать нужно! Пока вы там подносы с грязной посудой таскаете, они здесь мужиков привечают, пьют с ними и вообще...



  Савенкова обернулась к не прошеным гостям, и Ольга Борисовна опасливо попятилась к двери, потому что поняла: сейчас их начнут убивать! И не факт, что только морально! Поварешка в руках Ирины могла запросто стать смертоносным оружием.



  - Ах, ты старая ...! Ты что прямо-таки видела, как мои девки... Сволочь очкастая!



  - Что вы себе позволяете?!



  - А ну-ка пошли отсюда, грымзы, пока я вас кипятком не окатила!



  - На комиссии по делам несовершеннолетних вы не так запоете! Дочерей нужно воспитывать! В следующий раз мы придем с милицией!



  - И за какие грехи меня арестовывать будут?



  Ирина подскочила к холодильнику и распахнула его дверцу:



  - Вот: и масло, и молоко, и колбаса, и мясо! Всё есть, а я одна девчонок на себе волоку! И в шкафах их одежды полно, и постель всегда чистая, и дрова, и уголь!



  Действительно, холодильник Савенковых буквально ломился от разнообразной снеди, в доме было чисто, трезвая хозяйка варит борщ. Вот что ей могли предъявить социальные службы?



  - А где девочки делают уроки? - тихо спросила Ольга Борисовна. - Где их учебное место?



  - Здесь и делают! - отрезала хозяйка. - Когда мне школа хоромы отстроит, тогда пусть и требует учебные места!



  - И всё же... сегодня утром из окон вашего дома выскочили сразу же трое мужчин в одних трусах. Как вы это объясните?



  - Сплетни и наговоры!



  - Я это видела собственными глазами!



  - А какого рожна вы по утрам возле моего дома ошиваетесь?



  - Ирина Викторовна, у ваших дочерей сегодня экзамен по русскому языку, и если бы я не подняла их с постели они так и остались дома! Нельзя же до такой степени не интересоваться жизнью дочерей!



  Савенкова убавила газ под кипящим борщом и устало опустилась на табуретку. Правда, гостьям сесть не предложила:



Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза