Быть вместе

Харриет в бешенстве бросилась к нему и выхватила у него пистолет. При этом она привлекла внимание огромного хищника, так как ей пришлось пробежать всего в шаге от него, но ее это не заботило. Наринда была еще жива и жалобно стонала. Лев, выпустив ее из пасти, повернулся к Харриет, а Уилфред закричал и скрылся в темноте, оставив Харриет одну перед лицом смерти. Она ощущала запах крови Наринды и запах собственного страха. Мощное животное со светящимися в темноте темно-желтыми глазами припало к земле, готовясь прыгнуть.

Наринда, нечленораздельно вскрикнув, умоляюще вытянула руку в сторону Харриет.

С громким рычанием лев сделал прыжок, и Харриет нажала на курок.

В движении животное сбило ее с ног и придавило своим весом. Харриет, стараясь освободиться от горячего тела, кричала, отталкивала его, колотила.

Ее лицо, блузка и юбка были в крови, она захлебнулась своими криками и утонула в них, а потом почувствовала, что ее обнимает Себастьян.

— Все в порядке! Он мертв! Мертв!

Себастьян судорожно дрожал.

— Наринда, — с трудом выдохнула Харриет и, оттолкнув его, побежала к смуглокожей девушке.

Наринда едва слышно всхлипывала, когда Себастьян нес ее в укрытие палатки. Всю ночь напролет Харриет разрывала свои нижние юбки и вообще все, что могло помочь остановить поток крови, и все время Наринда смотрела ей в глаза и бормотала:

— Я видела. Он убежал, а ты осталась. Я видела. Я видела.

Когда Уилфред вернулся, ни Себастьян, ни Харриет с ним не разговаривали, а он, хотя его никто об этом не просил, непрерывно кипятил воду, сжигал пропитанные кровью повязки и помогал делать новые.

— Она выживет? — спросил Себастьян, когда рассвет окрасил небо золотом.

Харриет отрицательно покачала головой. Она держала Наринду за руку и протирала ее лихорадочно горячий лоб.

— Я видела, — снова сказала Наринда, открыв глаза. — Я видела, и я виновата.

— Не разговаривай, — мягко остановила ее Харриет, — побереги силы.

Наринда покачала головой.

— Я виновата, — с огромным трудом повторила она; ее голос был тихим шепотом, но взгляд настойчивым. — Я ненавидела тебя, и я виновата.

— Пожалуйста, больше не разговаривай, Наринда. — Харриет смочила ей губы питьевой водой. — Постарайся уснуть.

— Нет! — Наринда сжала руку Харриет крепче, и ее глаза широко раскрылись. — Ты должна идти к нему. Он любит тебя, и ты должна идти к нему.

— Она бредит, — быстро сказал Себастьян, но Харриет, не обращая на него внимания, смотрела в глаза Наринде.

— Я знала, — задыхаясь, снова заговорила девушка, — ты была уверена, что я его любовница. — Ее блестящие глаза наполнились слезами. — Я никогда не была его любовницей. Мой хозяин заботился обо мне, и он добрый, но он никогда не любил меня, он никогда никого не любил.

Она замолчала, чтобы перевести дыхание.

У Харриет дрожали руки, когда она протирала Наринде лоб. Голос Наринды становился все слабее, и Харриет пришлось наклониться ближе, чтобы услышать каждое слово, произнесенное с трудом.

— Он любит тебя, — прошептала Наринда. — Он сказал мне это в Хартуме. И Хашиму сказал. Он сказал… — она тяжело вздохнула, — он сказал, что собирается на тебе жениться.

Протяжный глубокий вздох слетел с губ Харриет.

— Я была рада, когда ты отказала ему, когда ты подумала, что я… что я…

— Ш-ш-ш, Наринда, не нужно больше ничего говорить.

— Скажи, пойдешь ли ты к нему?

— Да, я пойду к нему.

Улыбка коснулась губ Наринды.

— Я виновата, — снова повторила она и умерла.

Наступила долгая тишина, Харриет, присев на пятки, продолжала держать в руке руку Наринды.

— Она не понимала, что говорит, — наконец натянуто произнес Себастьян.

— Она прекрасно понимала, что говорит. В одном только она ошибалась: Рауль, возможно, и собирался сделать мне предложение, но никогда его не делал. Если бы он его сделал, я никогда бы не отказала ему, независимо от того, существовала Наринда или нет.

Харриет медленно поднялась на ноги и вышла из палатки на утренний солнечный свет.

— Что вы собираетесь делать? — с тревогой спросил Себастьян, выйдя из палатки вслед за Харриет и остановившись рядом с ней.

— Я собираюсь сделать так, как сказала Наринда. Я пойду к нему.

Лицо Себастьяна, столь привлекательное в Хартуме, за последние несколько дней преждевременно состарилось, и на нем отражалась новая тревога.

— Это невозможно! Для нас возвращение во владения Латики — это самоубийство.

— Я возвращаюсь, — тихо повторила Харриет. — Я еду к Раулю, и если для этого нужно пересечь земли Латики, я это сделаю.

— Я не могу… не хочу… — запинаясь, бессвязно залепетал Себастья н.

— Меня не нужно сопровождать, — улыбнулась Харриет, взглянув на него. — Возвращайтесь с Уилфредом в Хартум. К Раулю я отправлюсь одна. Прошел всего день с тех пор, как мы расстались. Я найду его и уже никогда не оставлю.

Она торопливо укладывала небольшой запас провизии в свою седельную сумку.

— Но если вы погибнете… — слабо запротестовал Себастьян.

— Моя жизнь принадлежит только мне, Себастьян. — Харриет широко улыбнулась сияющей, полной истинного счастья улыбкой. — И я могу делать с ней все, что мне захочется.