Быть войне! Русы против гуннов

– Меня, светлый князь, меня лучше бееей! – взревела женщина, она бросилась под копыта коротконогой лошаденке, та заржала, встала на дыбы. Руки молодухи с силой разорвали платье на груди до самого пояса, выскользнула высокая грудь. – Хочешь, бесстрашный воин степи, насилуй меня! Я не буду сопротивляться! Только сыночка не трооонь!..

Рука с плетью застыла в воздухе, гунны, стоящие поодаль, довольно смотрят на полную грудь белой женщины, заговорщицки переглядываются. Один из них медленно подъехал к ней, спешился. Твердой походкой подошел к рыдающей бабе, ухватил за грудь, рука с силой сжала мягкую плоть, женщина вскрикнула. Другая рука степняка начала развязывать портки, рот ощерил, обнажив острые кривые зубы.

Перед его лицом щелкнула плеть, гунн вздрогнул и попятился.

– Назад! – прогремел крепко сбитый степняк в остроконечном шлеме. Кольчужная рубашка свисает почти до колен, талию перехватывает пояс с большими железными нашивками, борода с прядями седых волос ниспадает на грудь. – Это добыча сына великого хана!

– Но советник Емшан, я ведь первый ее поймал… – с дрожью в голосе промычал гунн, придерживая спадающие штаны.

Плеть вновь зловеще щелкнула, гунн вскрикнул, прижимая ладонь к щеке, из-под пальцев засочилась кровь.

– Да как ты смеешь, шакал?!

Гунн в остроконечном шлеме бросил плеть, обнажил клинок, конь шагнул к воющему от боли гунну, тот попятился, нога зацепилась за корягу, он тут же рухнул, послышался сухой треск, степняк еще больше взвыл, рука нащупала свисающий клок от штанины. Советник Емшан нависает над ним черной тенью, рука занесла для смертельного удара клинок, солнечный луч самоцветами пробежал по холодной стали искусных мастеров далекого Востока.

– Стой, Емшан! – Гунн в кольчужной рубашке и остроконечном шлеме вздрогнул, кривой меч замер, лезвие хищно подрагивает, степняк медленно повернул лицо на оклик, побелевшие губы сжаты, крылья носа раздуваются. Перед ним на коротконогой лошади восседает младший сын хана, молодое, еще по-мужски не окрепшее тело закрывает кожаный доспех с нашитыми начищенными до блеска стальными бляхами, из-под рукавов свисают пряди мелких колец, голову венчает шлем-котелок – с такого обрушенное сверху лезвие неминуемо соскользнет, шею до самой спины скрывает плетение крупных колец из черного железа.

Остроконечный сапог сына хана легонько сжал лошадиный бок, та шагнула в сторону дрожащего в примятых кустах живого комочка. Желтоватое лицо степняка растянуто в ухмылке, вздернутый нос с шумом вбирает воздух, щелки-глаза светятся животным вожделением.

Гунн с размаху вонзил носок сапога в бок паренька, комок взвизгнул, сжался еще сильнее.

– Пусть он убьет ее! – заорал сын хана. Лицо перекошено от гнева, глаза страшно выкачены. Степняк вдруг запрыгал в седле, страшно заверещал, слюни брызгают в разные стороны. – Убьет, убьет, пусть убьееет!

Стоящие рядом гунны довольно зацокали, кивают. Емшан опустил меч, покорно склонил голову:

– Твоя воля, великий хан!

Всхлипывающую женщину повалили на землю, для пущей покорности плетью крест-накрест разорвали спину. Она протяжно взвыла, кожа с треском лопнула, кровь запузырилась, рванулась крохотными потоками из раны.

Рыдающего паренька бросили на женщину. Тот скатился на бок, обнял мать, уткнулся лицом в ее щеку, слезы крупными каплями стекают с его лица.

– Мамочка!..

Его тут же ухватили за шкирку, дернули в сторону. Руки мальчика в последний момент ухватили платье матери, но тут же он взвизгнул – кто-то с силой пнул в живот. Скорчившегося от боли ребенка вновь бросили на женщину, к горлу приставили нож.

– Убей ее, мерзкий раб!

Но тот лишь рыдает, рот жадно хватает воздух, мокрые от слез губы трясутся.

– Не хочешь подчиняться, урус, мерзкий раб? – сквозь едкую ухмылку процедил Емшан. – Тогда придется умереть и тебе.

Он кивнул одному из гуннов. Тот с готовностью подъехал к всхлипывающей женщине, в руках наготове короткое копье.

Женщина протяжно вскрикнула. Кони шарахнулись в стороны, заржали. Наконечник с треском прошил тонкую белую кожу, гунн с наслаждением навалился на древко, крутнул, резко выдернул, кровь ударила тугой струей, вязкой лужицей собирается на животе. Степняк довольно цокнул и со страшной силой обрушил копье на трепыхающееся от боли женское тело, намертво пригвоздил к земле.

– Мама!.. – заорал парень, обнимает женщину, весь измазался в крови. Слезы смешиваются с кровью, стекают в образовавшуюся под женщиной липкую лужу.

Советник Емшан недовольно покачал головой, его кривой меч хищно блеснул, вынутый до половины из ножен:

– Великий хан, позволь я смахну ему голову!

Сын хана натянул поводья, конь нехотя двинулся вперед:

– Я сам!