Быть войне! Русы против гуннов

– И тебе здравия! – вслед Халиму проговорил Бус. Задумчивый взгляд будущего князя Русколани еще долго всматривался в темноту входного проема корчмы.

Йошт с интересом рассматривает Буса. Чудаковатый этот князь, если не врет, конечно, думает венед. Этот, с тряпками на голове, бросился на него с кинжалом, а тот лишь улыбается в ответ. Вот так не углядишь – и ведь прикончат бедолагу.

Венед ощутил, как на его плечо опустилась тяжелая, шершавая от мозолей рука. Йошт резко повернулся – в глазах решимость, тело готово стремительно бросится на врага. Но карпенец тут же выдохнул с облегчением. Перед ним стоит один из охранников руса, кольчуга крупными кольцами выпирает сквозь льняную рубаху.

– Оборонил князюшку нашего как надо… Если б не ты – не поспели бы, – одобрительно произнес воин. – Способный ты малый. Подучить тебя маленько, и цены тебе не будет. Айда к нам, в дружину?

Йошт оторопело глянул на бывалого ратника, часто закивал.

– Добро… – довольно пробасил старший охраны Буса Белояра и неслышно удалился.

Йошт перехватил благодушный взгляд молодого князя, тот кивнул, заключил мягким голосом:

– Вот и славно! У меня рук всегда не хватает. А нужных – так тем паче.

Бус по-дружески хлопнул венеда по плечу и направился в сторону выхода.

Йошт ошалелым взором смотрит ему вслед. В голове роятся мириады мыслей.

– Эх, жаль тятька не дожил, – подумал огорченно венед. – Наконец-то признал бы, что от меня толк все-таки есть.

На глаза вчерашнему безусому отроку из далекой Карпени, а теперь молодому гридню навернулись слезы.

28

Тагулай раскачивается в седле коротконогой лошади и зевает во всю глотку. Ночь спал плохо – в полночь зарядил дождь и кончился только к утру, и теперь советник гуннского хана ерзал в седле, пытается сбросил опутывающий липкий сон. Не дай бог уснуть и упасть с лошади при всех…

Дорога – сплошное месиво. Тонконогие жеребцы гуннского посольства буквально увязают в коричневой жиже. Тагулай горестно подумал, что, пожалуй, лучше на русов войной идти в хорошую погоду. Иначе… Иначе летучая гуннская конница просто завязнет в этой, бес ее б побрал, грязи!

Прошло уже несколько дней с тех пор, как они проехали огромный каменный столб-изваяние. Там же разделились с Тильхом – тот тенью растворился в тумане. Он должен проникнуть в Кияр первым.

Тагулай вспомнил надпись на том пограничном столбе: «Здесь начинается земля русская – искони во владении союза славян…» «Ну, это ненадолго уже», – злорадно подумал тогда Тагулай и плюнул с раздражением на столб-изваяние. Первым делом снесет этот столб! Чтоб и напоминания не было… Прошло несколько дней, а лишь изредка попадались веси да поселения антов, словенов и берендеев. Когда же Кияр? «Да, большая земля у русов, – подумал зло Тагулай, – зачем она им? Всю ведь не вспашут!»

Наконец по сторонам из редких перелесков и высокой травы один за другим вырастают славянские дома. Снаружи неказисты – невысокие, глинобитные, на крыше прелая солома. Но советник хана знал – дома русов внутри просторны и удобны – каждая сажень и вершок сотворены с пользой. К тому же жара, холод и особенно пронизывающий ветер им нипочем. Если б эти жилища не принадлежали мерзким урусам, подумал советник, приказал бы племени селиться в точно таких же шатрах из глины и дерева.

Дальше отдельные домики сбиваются в кучки, вдоль них все чаще появлялись плетеные заборы, за ними теснятся домишки поменьше. Там люди не живут, вспомнил Тагулай, но селят разную скотину. Из некоторых построек доносится шипение и перестук молотов. Советник гуннского хана поморщился – в нос бьет острый запах жженой кожи и железа.

Взгляд Тагулая невольно перехватил ритмично постукивающий молоточек, под ним чуть подпрыгивал кусок ярко пылающего железа. Каждый удар выбивает крохотные, едва заметные искорки. Следом с огромной силой на постепенно тускнеющий металл обрушивается огромный молот. И тут же сноп искрящегося огня фонтаном разлетается в стороны. Железная заготовка, точно из глины, прогибается от страшного удара.

Глаза Тагулая скользнули вверх по древку молота, задержались на вздутых жилах на руках – что скорее кажутся ветвями мощного дуба. Да и сам детина будто из крепкого дерева выточен – живот, плечи и грудь бугрятся мышцами. Ручейками стекающий пот еще больше подчеркивает рельеф несокрушимого тела. Такой даже голый и без оружия грозен.

А что наши, с горечью подумал советник, кость мелка, ростом малы, неуклюжи… Лучших воинов Великого хана вместе с наследником как кур перебили!

Советник со злостью сплюнул в дорожную пыль, горечь обиды и желание мстить сиюминутно и кроваво едва не душило.