Быть войне! Русы против гуннов

– Дядя Веслав, ну вы ж знаете – не мое энто… Мне бы зверя бить в лесах, птицу какую… – ант кивнул на пойманного зайца. – Вон добыча-то добрая ко мне идет, значит, любят меня звери-то. А что железки-то тягать?

– Любо, что зверье тебя любит, но все же… – волхв вдруг посерьезнел. – В общем, хватит дурковать, Борятушко, берись за дело семейное, да всю любовь и старание туда, в работу…

Борята насупился еще сильнее, головы не поднимает, лишь смотрит на мудрого волхва исподлобья. Волхв наконец улыбнулся, проговорил мягким голосом:

– Ну будет-будет, не серчай на старика, я дело говорю. А руке твоей поможем! Была где-то мазь у меня – назавтра же боль отступит, да и ожог рассосется!

Веслав с тушкой зайца в руке исчез в соседней комнатушке, там заскрипели половицы, зазвенели какие-то горшочки, в нос ударил пряный запах трав.

Борята покосился на скрывшегося в полутьме комнатушки волхва и шагнул к Йошту, глядит на венеда грозно, исподлобья.

– Так, значит, ты у нас тать? – сквозь зубы спросил ант, глаза зло сверкнули, руки сжаты в кулаки. – Ну говори, что у людей утянул? А то я тебя щас так отделаю – и не посмотрю, что ты хворый!

Огорошенный Йошт отступил на шаг, смотрит на внезапно переменившегося в лице Боряту с широко раскрытыми глазами.

– Я… я… ты чего? Я никакой не тать! – в ответ промямлил венед. – Ты, это… напраслина это все…

– Никакая не напраслина! Я видел тех, кто за тобой приходил! Даже вот. – Борята вытянул вперед обожженную углями руку. – Удалось познакомиться с ними. Ну, говори, рыжий чертяка, что у кого утащил? Иначе отдубасю тебя и выброшу за околицу!

Ант сделал еще шаг к венеду, тот неловко пятится, еще чуть – и упрется в стену. Гнев нарастает у Боряты, кулаки сжались до белых косточек. Такими огреет – точно молотом, боязливо отметил Йошт.

– Говори, они за тобой приходили? Ты от них бежал к нам? Говори, а то зашибу!

Борята размахивается, еще мгновение – и кулак сына кузнеца двинет в челюсть.

Йошт зажмурился и выпалил скороговоркой:

– Да, это от них я бежал! Они меня преследовали, но не потому что я стащил чего! А потому, что я видел такое… что лучше б и в век никому не видеть!

Борята остановился, голубые озера-глаза удивленно уставились на карпенца.

– Чего это ты такого видел, что за тобой следом наемный люд бросился? Никак опять врешь!?

Ант насупился, схватил рыжеволосого хитреца за грудки, рука вновь стала описывать полукруг – еще мгновение и Йошт ощутит кулачище кузнеца-подмастерья.

– Да говорю тебе – видел… как они издевались над ребенком с мамкой… – вновь скороговоркой выстрелил венед. – Там, в лесу, откуда я пришел… там до сих пор… убитые…

Йошт осекся. Борята опустил занесенный для удара кулак, глаза с еще большим удивлением вперились в карпенца. Тот опустил голову, смотрит под ноги.

– Чего? – ошарашенно пробормотал ант. – Какие убитые? Ну же, Йошт, говори, что видел-то?

Венед тяжело вздохнул, уставился куда-то в сторону, упавшим голосом промолвил:

– Убитые… точнее, убитая там женщина лежит. Мать мальца… В том лесу степняки какие-то орудовали, издевались над юнцом малолетним и его матерью. Мать зарубили, хотели кончить и детенка. Но… я вмешался, бросился на душегубов, кому-то въехал крепко… Вот за мной и погнались.

– Ты?! Бросился на кучу гуннов?! И не убоялся? – Борята недоверчиво смерил взглядом венеда, поморщился. – Что-то с трудом верится…

– Я и сам бы не поверил, кто бы мне сказал, – развел руки в стороны Йошт. – Но я здесь, и они меня ищут…

Теперь Борята стоит перед Йоштом огорошенный, в глазах отражаются смешанные чувства белоголового здоровяка. Наконец он хмыкнул и сказал:

– Так надо рассказать все старшим! – сказал Борята и направился к выходу. – Пойдем, покажешь, где место это чертово.

– Ты чего, белены объелся?! Там же теперь столько набежало всяких – вмиг сцапают нас! – спешно бросил Йошт, рука ухватила друга за рукав.

– Никак боишься?

– Боюсь…

Борята задумчиво уставился в пол, рука принялась чесать затылок.

– Так что же теперь делать, как быть? Но рассказать старшим все одно нужно.

– Не знаю, Бор… Может, пронесет?

– Ты совсем дурак? Я их видел – они держать меч умеют с нужной стороны! Потому рассказать тебе все придется.

В это мгновение в комнату вошел волхв: насвистывает какую-то смешную мелодию, в руках бережно замотанный в тряпицу пучок трав и маленький глиняный горшочек. Он глянул на славян, подмигнул заговорщицки.

– А чего лица у вас хмурые, а? – весело спросил волхв. – Ты, Борятушко, не переживай, рану твою залечим!

Борята что-то буркнул в ответ, а сам покосился на Йошта, тот спешно отводит глаза.

Волхв принялся врачевать рану анта – проворно размотал тряпицу, умелые пальцы осторожно освободили ожог от подорожного листа, тот слипся сукровицей к ранке и отставать не хотел, пришлось дернуть. Борята ойкнул, волхв тут же подул на начавшую кровоточить ранку, следом обмазал ее какой-то пахучей мазью, приложил несколько лепестков и замотал свежей тряпицей.

– Ну вот и все, – весело проговорил Веслав, отставляя в стороны травы и мазь. – Пару деньков не снимай. Руку не мочи. Потом заглянешь ко мне.

– Благодарствую, дядя Веслав…