Бытие бездельника

Бытие бездельника Д. С. Рябинкин

© Д. С. Рябинкин, 2016

© Ксения Рябинкина, дизайн обложки, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Конец света не наступил, не явились ни мессия, ни антихрист, к нам не прилетели инопланетяне. Людям ничего не осталось, кроме как еще глубже провалиться в глубокую и непроглядную дыру своего непонятного будущего. Куда все — туда и я. С каждым годом падение становилось только быстрее, отчего вглядываться в темноту, стоявшую передо мной, было еще труднее. Что-то менялось, что-то оставалось прежним. А мы просто жили. Жили, как раньше

Был пасмурный летний вечер. Я стоял на траве и глядел на большое старое дерево. Его огромные ветви с множеством листьев величаво покачивались на ветру. Они напоминали бороду старика, который запустил в нее руку и перебирал ее пальцами, думая о чем-то. По обе стороны от него виднелось еще множество подобных деревьев. Растения поглощали весь свет, падавший с неба, и под ними уже наступили их собственные сумерки.

Рядом с деревом стоял человек, он смотрел на меня и улыбался. Лохматая голова, поношенная, очень простая выцветшая одежда, на вид лет двадцать пять — тридцать. Лицо разглядеть хорошо я не мог, так как он стоял в тени дерева. Я чувствовал, что давно знаю его, только никак не мог вспомнить ни его имени, ни кто он такой. Я вообще ничего не помнил.

Слева от меня метрах в десяти стоял бревенчатый дом. Я видел такие дома в деревне, когда был маленьким. Такие строили, наверно, лет сто назад. Деревянные ставни на окнах, резные наличники. Но этот отличался: он был новый. Неокрашенное дерево еще не успело потемнеть. Сейчас такие уже не делают, подумал я.

Я стоял, смотрел на все это, но несмотря на то, что ничего не помнил и не понимал, где нахожусь, меня окутывало чувство покоя и уюта. Все передо мной казалось каким-то родным, близким. Будто говорило: успокойся, ты дома, здесь с тобой все будет хорошо. Мне было хорошо. Хотелось просто стоять и чувствовать ветер, который раскачивает ветви деревьев предо мной.

Но вдруг я услышал музыку. Музыка тоже была очень знакомой. Только в происходящее вокруг она никак не вписывалась. Здесь она была чужой. Тут что-то потянуло меня назад, этот край стал ускользать от меня. Отдалился и исчез. Я проснулся. Все исчезло, осталась только музыка, которую назойливо заливал мне в уши мой телефон.

— Доброе утро, соня! — раздался из телефона голос Киры.

— Доброе утро.

— Я, конечно, понимаю, что теперь у тебя много свободного времени, но это вовсе не значит, что надо спать до одиннадцати часов! И чем ты только занимаешься до трех ночи?

— Интернет безграничен, знаешь… — сказал я, зевая.

— Ах да, глупый вопрос. Что планируешь на сегодня?

— Пока не решил. Думаю, увижусь с друзьями, пока время есть. Вову выписали. До этого надо прибраться в квартире.

— Вова уже дома? — в ее голосе было сильно удивление.

— Ну да, вчера вернулся. Сегодня будем смотреть его новую руку.

— Блин, я бы тоже посмотрела. Быстро ему ее приделали. Интересно, она нормальная будет или такая же глючная, как первые партии?

— Надеюсь, что лучше. Я его сфотографирую и тебе фото пришлю.

— Ок. Представляешь, у нас на работе опять неприятности.

— Что на этот раз?

— Ничего нового, опять вся система зависла, сейчас ее восстанавливают. Думаю, сегодня опять задержаться придется, ведь мы ближайшие часа два будем бездельничать, а объем работы надо выполнить. В компании говорят, что нас снова взломали. Как меня уже достали эти придурки! Они, значит, самоутверждаются таким образом, а мы из-за них работаем сверхурочно! — несмотря на то, что новость была далеко не радостная, она оставалась в приподнятом настроении. — Зато мы с девчонками сейчас пойдем в кафешку пить кофе и есть пирожные.

— Я бы тоже не отказался сейчас от кофе с чем-нибудь сладким. А хакеры… Может, они и не самоутверждаются.

— А что же тогда они делают?

— Может, это все кому-то нужно в других целях? Не знаю… Может, вы конкурируете с кем-то или они против того, чем занимается ваша организация?

— Думаешь, это кибер-гринпис какой-нибудь?

— А почему бы и нет? Сейчас есть движения, выступающие против того, чем вы занимаетесь.

— Ну, не знаю. Я думаю, это просто какие-то придурки, которым нечем заняться. По-моему, любой нормальный человек должен понимать, что корпорация, которая разрабатывает и продвигает искусственные органы, может нести только хорошее людям.

— Пока вы делаете только сердца.

— Но еще столько всего находится в разработке, ты же знаешь! Через несколько лет будут не только они. Столько народа трудится над всем этим.

— С тем, какие ресурсы в вас вкладывают, это не удивительно. Могли бы либо еще людей нанять, либо поднять зарплату.

— Это точно. Но все равно эти хакеры сволочи! Нельзя так препятствовать тому, что может спасти столько жизней.

— И выкачать из людей уйму денег…

— Что?

— Я говорю, неизвестно, во что все это выльется. Все эти имплантации. И во что превратится человек лет так через сто.

— Об этом пока еще рано думать. Ладно, я побежала, меня девчонки зовут, заждались уже.