Бытие и время

Но усматривающая актуализация многократно фундированный феномен. Ближайшим образом она всегда принадлежит полному экстатичному единству временности. Она основана в удержании взаимосвязи средств, озаботившись которой, присутствие ожидает возможности. Что в ожидающем удержании уже отомкнуто, то приближает соображающую актуализацию, соотв. актуализацию образов. Но чтобы соображение могло двигаться в схеме «если-то», озабочение должно уже «обзорно» понять взаимосвязь имения-дела. Что запрошено этим «если», должно быть уже понято как то и то. Здесь не требуется, чтобы понимание средства выразило себя в предикации. Схема «нечто как нечто» прорисована уже в структуре допредикативного понимания. Как – структура основана онтологически во временности понимания. Лишь насколько присутствие, ожидающее возможности, т.е. здесь – некоего для-чего, вернулось к для-этого, т.е. удерживает подручное, принадлежащая к этому ожидающему удержанию актуализация, начиная с этого удерживаемого, может его, наоборот, в его отнесенности к для-чего, специально приблизить. Близяшее со-ображение должно в схеме актуализации соразмеряться со способом бытия приближаемого. Характер имения-дела с подручным через соображение, таким образом, лишь приближен, не впервые открыт, так, что соображение дает усматривающе видеть то, в чем с чем имеется-дело, в качестве такого.

Укоренение настоящего в настающем и бывшести есть экзистенциально-временное условие возможности того, что все набросанное в понимании усматривающей понятности может быть приближено в актуализации, а именно так, что при этом настоящее должно соразмеряться с тем, что встречает в горизонте ожидающего удержания, т.е. истолковываться в схеме как-структуры. Тем самым дан ответ на ранее поставленный вопрос, состоит ли как-структура в экзистенциально-онтологической взаимосвязи с феноменом наброска . «Как «, подобно пониманию и толкованию вообще, основано в экстатично-горизонтном единстве временности. При фундаментальном анализе бытия, а именно в контексте интерпретации того «есть», которое как copula дает «выражение» трактовке чего-то как чего-то, мы должны снова сделать феномен как темой и экзистенциально очертить понятие «схемы».

Что, однако, внесет временная характеристика усматривающего со-ображения и его схем в ответ на зависший вопрос о генезисе теоретического поведения? Лишь то, что она прояснит присутствиеразмерную ситуацию переключения от усматривающего озабочения к теоретическому раскрытию. Попытаться проанализировать само переключение можно по путеводной нити одного элементарного высказывания усматривающего соображения и его возможных модификаций.

При усматривающем применении рабочих средств мы можем сказать: молоток слишком тяжелый, соотв. слишком легкий. Также и фраза: молоток тяжелый, может служить выражением озаботившегося со-ображения и означать: он не легкий, т.е. требует для манипулирования силы, соотв. затруднит орудование им. Фраза может также значить: предлежащее сущее, которое мы усматривающе уже знаем как молоток, имеет вес, т.е. «свойство» тяжести: оно производит давление на свою подпору: при ее удалении оно падает. Так понятая фраза произнесена уже не в горизонте ожидающего удержания совокупности средств и ее взаимосвязей имения-дела. Сказанное почерпнуто при вглядывании в то, что свойственно «массивному» сущему как таковому. Усмотренное впредь свойственно молотку не как рабочему средству, но как телесной вещи, подвластной закону тяжести. Усматривающая речь о «слишком тяжелом», соотв. «слишком легком» не имеет теперь больше никакого «смысла», т.е. встречное теперь сущее не выдает само по себе ничего, в отношении к чему его можно было бы «найти» слишком тяжелым, соотв. слишком легким.