Бытиё наше дырчатое

Турбореализм постулирует: мир веществен, однако постигается нами по большей части через описания, оставленные другими людьми. Мы не в состоянии отличить объективную истину от её искажений и преломлений. Литература даёт картину этого мира».

Формулировка настолько соответствовала моим собственным воззрениям, что я немедля прилепил из озорства «Алой ауре протопарторга», над которой в ту пору корпел, бирку «турбофэнтези». Когда же озадаченные читатели попросили объяснить, с чем это едят, ответил примерно так: «Как известно, турбореализм исходит из невозможности отличить правду от лжи. Турбофэнтези, напротив, настаивает на том, что невозможно отличить ложь от правды. В этом вся разница».

Что же касается рецепта Андрея Валентинова, столь бестактно использованного Львом Толстым… Думаю, зря харьковский коллега ограничился всего двумя направлениями (альтернативная история и криптоистория). Наиболее полная формулировка, по-моему, должна звучать так: напиши всё как есть, и получится фантастика.

Знать бы ещё, как оно есть…

2005

СРАВНИТЕЛЬНОЕ ЕСТЕСТВОЗНАНИЕ

Заметки национал-лингвиста
Мне тебя сравнить бы надо…

Из песни

Наверное, с момента своего появления на земле человек полюбил присваивать себе почётные титулы: он и царь природы, и венец творения, и мера всех вещей. Сам себя не похвалишь — никто не похвалит. Существует даже экзотическая гипотеза, будто именно с этой целью и был изобретён язык. Следует, впрочем, заметить, что истинные национал-лингвисты никогда её всерьёз не воспринимали. Язык не изобретёшь, ибо изобрести что-либо можно только с помощью языка. А если кто приведёт в пример бессловесных крыс, тем не менее придумывающих и передающих потомству всё новые и новые приёмчики и уловки, то я сочту себя вправе сослаться на Эдисона, сделавшего уйму открытий и при этом, насколько мне известно, тоже не знавшего ни слова по-русски.

Одно из главных положений партии национал-лингвистов звучит так: язык, на котором мы лжём, по сути своей правдив. Против нашей воли он, стоит в него вникнуть, беспощадно обнажает подоплёку вещей и явлении. К примеру, нет смысла возмущаться несвоевременной доставкой почты (бумажной). По-другому и быть не может, пока над дверью красуется вывеска «Отделение связи». Тут уж, сами понимаете, либо отделение, либо связь — одно из двух.

Итак, какие бы тёплые слова мы о себе ни говорили, как бы ни титуловали себя венцом, царём и мерой, правда неминуемо выйдет наружу. Поможем ей в этом.

Замечено, что чем точнее сравнение, тем оскорбительнее оно для рода людского. Наименее всего человек сопоставим с небесными телами — должно быть, именно поэтому так лестно слышать, что тебя уподобили звезде, комете, галактике! Единственный космический объект, от сравнения с которым хочется невольно уклониться, это, конечно, чёрная дыра, но после того, как создатель теории чёрных дыр публично отрёкся от своего детища, данное явление перекочевало из астрофизики в эзотерику. Так сказать, выпало из номенклатуры.

Теперь переберёмся поближе, в места обитания самочинного царя природы, на планету Земля. Начнём с чего-нибудь крайне далёкого от человекообразности. Лучше всего с царства минералов.

Геология поставляет не менее приятный материал для сравнений, чем астрономия. Какой бы горной породе ни уподобили вы своего ближнего, он будет неизменно польщён. Стойким назвали, упорным. Особенно хороши в похвальной речи драгоценные и полудрагоценные камни. Одно условие: ни в коем случае не злоупотребляйте научной терминологией, обходитесь исконной лексикой. Даже за «обсидиан» по нашим временам можно ответить, поскольку незнакомые слова многими расцениваются как матерные. Мрамор, гранит, лава (конечно же, кипящая) — это дело иное, это пожалуйста.

Но обратите внимание: сомнительных комплиментов явно поприбавилось. («Ну ты слюда-а!..» «Ну ты раку-ушечник!..» За такое, согласитесь, побить могут, причём не столько за интонацию, сколько за общее звучание и неприличную хрупкость упомянутых пород.)

Да! Забыл предупредить: ирония при сопоставлении недопустима в принципе, ибо неминуемо вывернет смысл высказывания наизнанку. Второе: понятие обязательно должно прилагаться к человеку в целом, а не к какой-то его части. И третье: никаких суффиксов — с их помощью можно придать слову любой оттенок: от пренебрежительного (алмазишко) до ласкательного (уголёк).

С минералами покончили, приступим к рельефу местности.

География также способна пощекотать наше самолюбие: континент, океан, остров, хотя бы даже и риф — всё это звучит вполне уважительно. Но заметьте, как множатся и наползают термины, вызывающие откровенную досаду: пропасть, пустыня, болото. Разумеется, не случайно. Сойдя с небес на грешную землю, мы сильно приблизились к себе любимым.