Бытовая магия от А до Я

А тут, может быть, удастся получить нужную справку без осмотра.

На выходе из гостиницы на меня залаяла собака. Я подскочила, чуть не спрятавшись снова за дверь. Большая овчарка с ошейником, но без поводка и намордника, сидела недалеко от входа.

Малышка, испуганная громким звуком, заплакала.

— Тише, маленькая, тише, моя хорошая… — зашептала я, прижимая ее к себе. А затем повернулась к собаке и как можно строже произнесла. — А ну фу! Иди к своему хозяину. Фу!

Овчарка неожиданно заскулила и, поджав хвост, убежала.

С минуту я еще постояла около двери и, лишь убедившись, что собаки нет, отправилась на остановку. Администратор сказала, чтобы попасть в город, нужен автобус номер четыре.

Вчера я не особо рассматривала Лебяжье, но сейчас, проходя мимо невысоких частных домиков, то и дело крутила головой. Было довольно тихо и уютно. Ровные, практически одинаковые заборчики, постриженные лужайки, сейчас то тут, то там покрытые начавшей опадать листвой, большая детская площадка с горками, качелями и песочницей.

На остановке стояла всего пара человек, так что я уселась на скамейку и стала ждать.

— Гляди-ка, какая морда, — вдруг услышала я ворчание женщины лет сорока в красном платке и зеленой куртке.

— Угу. Клыкастый. Наверное, держали на цепи, тот сорвался и убежал. А теперь вот ищут, — ее оппонентку мне было не видно из-за стенки остановки, за которой я сидела, но возмущалась она не менее громко.

Животных я любила, и как биолог, и как человек. И была категорически против того, чтобы собак держали на цепи, как это до сих пор иногда делают в деревнях. Потому случайно услышанный разговор заставил поднять голову.

— Так ладно бы еще вознаграждение обещали. А тут «вознаграждение не гарантируем». Пусть сами своего шелудивого ищут, а не писульки клеят, только забор портят, — продолжала возмущаться женщина в красном платке.

«Может быть, собака потерялась у старушки какой-нибудь, у которой просто нет денег на вознаграждение», — подумалось мне, но вслух я ничего не сказала.

Вместо этого решила сама взглянуть на «клыкастую морду». Каково же было мое удивление, когда, выйдя из остановки, я посмотрела на забор.

Женщины стояли рядом с тем самым объявлением о поиске завхоза, которое я видела вчера, и тыкали в него пальцами.

На всякий случай обшарила глазами всю линию забора, но других объявлений не было.

— Подскажите, пожалуйста, — обратилась я к той, что была в платке. — А где вы про собачку увидели, а то я заметила овчарку, которая одна гуляла около гостиницы. Может быть, как раз та, которую ищут.

— Глаза разуй, — невежливо буркнула женщина в ответ и ткнула пальцем в забор. — Тут что, по-твоему?

По-моему, там было крупными буквами написано, что ищут завхоза, но, похоже, считала так я одна.

— Заборы только портят своим зверьем, — вторая женщина, тем временем, сорвала объявление и, скомкав, выбросила прямо на асфальт. — О, пойдем, Люба, наш автобус.

Я же поморщилась от такого наплевательского отношения к окружающей среде. Ну не понравилось, висит в неположенном месте, так зачем кидать на землю? Тут же урна в полуметре от тебя!

С малышкой наклоняться было неудобно, но я все же подобрала скомканную бумагу, чтобы хотя бы самой ее выбросить.

А когда выпрямилась обратно, так и застыла на месте. Скомканный лист выпал из ослабевших рук. На заборе снова висело то же самое объявление.

«Школа-интернат ищет завхоза».

Передернула плечами, ощущая неприятный зуд между лопаток. Живот свело легкой судорогой. Это чья-то шутка?

Покрутив головой, нашла выпавшую из рук бумагу, судорожно развернула успевший запачкаться лист. Он был девственно-чистым.

Выбросив его в урну, я снова вернулась к объявлению. В этот момент к остановке подъехал автобус номер четыре. С громким стуком открыл дверь. Двигатель принялся натужно тарахтеть.

Чуть поколебавшись, сорвала бумагу с забора, сунула к себе в карман и поспешила забраться в автобус. Свободных мест внутри салона было много, так что примостилась я около окна, проверила малышку, поправила на ней шапочку.

Уже отъезжая от остановки, взглянула на забор — объявление снова висело там.

«Чертовщина какая-то…» — подумала про себя, сглотнув. Впрочем, учитывая все, что успело уже со мной произойти за последние двое суток, должна ли я удивляться?

Автобус тронулся, и я с жадным любопытством стала выхватывать все детали, все мелочи, что попадались на пути.

Это было похоже на детскую игру, когда в двух одинаковых картинках надо найти отличия. То, что я вижу, и то, что осталось в моей памяти. Только тут я не знала, есть эти отличия, или, может быть, все это просто игра моего воспаленного воображения.

Вот плакучие березы со свисающими вниз ветвями, один из самых распространенных видов, вот красный дуб, породу которого легко определить только осенью, когда его темно-зеленая листва становится ярко-красной. Вроде бы деревья как деревья, ничего необычного.