Бытовик в действии (СИ)

Переступив с одной ноги на другую, за компанию с магистром выслушала довольно сухое требование парня. Заключалось оно в элементарном изгнании недостойной, то есть меня. Речь студента Борнора была выстроена хоть и обидно, но грамотно. По уставу профессор был обязан провести разбирательство. Была в книге такая глава… «Отношения в коллективе», кажется. Именно на неё ссылался этот Борнор. Но… разве я могла успеть кому-то нахамить? Или вести себя вызывающе? Я не порочила имя факультета, не делала никому ничего плохого…

Стыдно признаться, но мне ещё никогда не хотелось плакать от обиды так сильно, как сейчас.

Я держалась, застыв, как одно из врытых в землю брёвен тренировочной полосы. Быстро моргала, чтобы глаза меньше блестели. Даже подрагивающие пальчики спрятала в карманы кителя. Наверное, со стороны казалось, что я в край обнаглела, но показывать, как меня трясёт от обиды, просто не могла себе позволить!

— Что тут происходит? — спросил меня из-за спины Тиммиан. Сын рыбака опоздал, но этого никто даже не заметил.

Я видела, как медленно закипает усатый магистр. Ему однозначно всё происходящее «не нравилось» — и это мягко говоря!

«Наверное, профессор Барнет сейчас представляет, как бы его дочери чувствовали себя в моей шкуре…»

А этот высокородный Борнор всё говорил и говорил… знакомая, кстати, фамилия. Но сейчас не было времени на то, чтобы копошиться в памяти Лалеаны. Меня пытаются выбросить «за борт»!

Борнор закончил свою торжественную уничижительную речь требованием:

— Вот так! Теперь завизируйте наше коллективное требование!

— Да! Пусть проваливает! — выкрикнул кто-то из толпы в поддержку выступающего лидера.

— Я тоже не желаю обучаться в одной группе с бытовичкой!

Профессора Барнета всего перекосило. Я поняла, что Терра собирался не завизировать требование этих выскочек, а как следует пройтись по завышенному самомнению всех разом. Только зачем же так усугублять?! К их пренебрежению добавится ещё и ненависть ко мне, если Терра опустит нахалов.

Я остановила ярость магистра, робко подняв руку. Улыбнулась через силу. Раньше я даже не думала, что это, оказывается, так сложно!

— Прошу, магистр Терра… Не надо.

Собственный шёпот привёл меня в ярость.

«Представляю, как жалко я выгляжу со стороны… с голубыми-то глазками Лалеаны!»

Вздёрнув подбородок, вытянулась по струнке, начиная уже пользоваться громким чётким альтом Лали.

— Если моё присутствие мешает выдающимся способностям одногруппников раскрыться, я с удовольствием покину все совместные занятия.

Глаза у профессора распахнулись от удивления, а потом резко прищурились. На скулах дядечки заиграли желваки. Парни же нахмурились, в непонятках переглядываясь между собой.

«Конечно! Не получилось довести глупую бытовичку до слёз!»

Загнав обиду поглубже, отрезала:

— В уставе сказано: «… студент имеет право изучать темы курса в самостоятельном порядке, сдавая зачет после каждого блока занятий». Уверяю вас, на мои способностиничтоне может оказать негативного влияния, поэтому… Встретимся на сдаче нормативов через неделю, магистр Терра. Я правильно говорю?

Мужчина давил в себе ярость, как мог. Он болел душой за меня. Это было приятно осознавать.

Терра посмотрел на меня, и его взгляд немного оттаял.

Вздохнув, магистр кивнул:

— Восхищен вашей осведомленностью, студентка им Верес. Всё так.

— Благодарю. Разрешите идти?

Мужчина растерялся.

«Ха!» — подавив секундный порыв улыбнуться, я развернулась на сто восемьдесят градусов, как только усы магистра нервно дёрнулись. Посчитала это за «добро».

Тим хотел заступить мне дорогу, но я отрицательно мотнула головой, уходя с полигона спокойным шагом.

Я чувствовала, что вот-вот разревусь. Несмотря на внешнее спокойствие, внутри меня клокотало задетое чувство несправедливости.

«Я так старалась! Столько всего сделала, чтобы вырваться сюда, поступить… а какие-то малолетние выскочки… Нет, ну, какие же паршивцы! Поняли, что ловить меня в тёмных уголках академии и запугивать нельзя — слишком много защитников — так они решили давить через устав! Бойкот мне объявили!»

Одинокая слеза расчертила дорожку на щеке.

Я тревожно осмотрела выход из полигона. Никого. Занятия идут полным ходом. Одна я шатаюсь по территории академии, как неприкаянная! Так что свидетелей моей слабости не обнаружилось.

Не успела я выдохнуть, как сбоку, под первым деревом начинающейся аллеи, мелькнуло белое пятно.

Злобик сидел в кустах и недовольно зыркал на меня.

— Что? — обижено буркнула я. — Всё! Мир временно не прекрасен. Выгнали меня…

От духа послышался клокочущий булькающий звук. Толи рык, толи какое-то неправильное урчание.

— Да ну вас всех! — я отмахнулась и пошла дальше.

На полпути к общежитию остановилась.

«Кастелян, как увидит меня, начнёт спрашивать, жалеть… и тогда я точно разревусь».

Свернула к учебному корпусу, в сторону библиотеки.

Мадам аш Курт встретила меня с хмурым видом, но спрашивать, почему я слоняюсь без дела, не стала. Выдала «Историю Кейшанских земель», которую я попросила совершенно бездумно, и взглядом проводила до углового стола.