Бывает и так

Она стремилась настроиться на волну весёлой и шумной разношёрстной компании: улыбалась, беседовала, хохотала – но всё выходило как-то натянуто и неестественно. Слушала собеседников рассеянно, порой отвечала невпопад; иногда, начав какую-нибудь фразу, неожиданно её обрывала. Взгляд был устремлён куда-то в пространство, мысли двигались по замкнутому кругу: неужели он не приедет? Неужели так и не решится сделать этот шаг?

А время сначала текло, потом бежало; суматошный день завершился предпраздничным вечером; вечер уже клонился к чернильной, сияющей иллюминацией ночи.

В сгустившихся сумерках в огромном наблюдательном зале появилось небесное создание. С огорчением взглянуло на молодого человека: сидя за семейным столом, он ужинал с хмурым видом и, кажется, не осознавал, что именно кладёт в рот. Потом перевело взгляд на соседний дисплей: юная привлекательная особа на нём явно выбивалась из общего веселья. Камера показала крупным планом её печальные зелёные глаза, как будто чего-то ожидающие. Картина вырисовывалась впечатляюще невесёлая – и слишком, слишком знакомая.

Небесная сила снова переключилась на юношу. Теперь он то ходил по комнате из угла в угол, то останавливался у окна, всматривался в начавшийся снегопад. На диване, безвольным веером разбросав страницы, лежала недочитанная объёмистая книга. А он всё беспокойно мерил шагами комнату. В голову лезли самые разнообразные сомнения. Удобно ли приехать на чужую вечеринку без приглашения? Что об этом подумают остальные? Да и нужен ли он там? Точнее, нужен ли он там ей? Может, у неё есть кто-то другой, и они вместе на этой вечеринке? А утренняя случайная встреча, дружеское чаепитие и прогулка по городу вовсе ничего не значат?

Было около восьми вечера, в декабре это уже практически ночь. Смелости совершить сумасбродный поступок (сейчас ему казалось, самый сумасбродный в жизни) парню не хватало. Но как же хотелось увидеть её именно сегодня и именно сейчас!

Тут перст небесной направляющей, которой поднадоело наблюдать за юношеской нерешительностью, появился в проёме стены и легонько, но вместе с тем и весомо подтолкнул нашего героя в спину. И тот с неизвестно откуда взявшейся уверенностью, к удивлению сбитых с толку родителей, моментально собрался и уже не просто бежал, а буквально мчался по пустынной улице наперегонки с порывами колючего ветра.

Уже через час с небольшим он был на месте. По дороге где-то обронил перчатку, но не расстроился: разве это важно. Небесная направляющая, усердно работая рычагами дистанционного управления, что есть мочи гнала его по лестнице к звонку квартиры на четвёртом этаже.

Втолкнула с разбегу в распахнутую дверь и предоставила возможность самому объяснять своё неожиданное появление удивлённой хмельной компании. А пока он лепетал что-то сбивчивым голосом, уставшая от напряжённых трудов высшая сила удалилась на краткосрочный заслуженный перерыв: пора бы уже выпить крепкий чёрный кофе и ознакомиться с выпуском вечерних газет.

Эх, если бы кто мог наблюдать, как она развалилась на любимом ортопедическом диване, с наслаждением потянулась, раскинув натруженные за день руки и вытянув затёкшие ноги, и томно зевнула. Потом взяла с небольшого, составленного из вращающихся плоскостей журнального столика только что доставленную вечернюю прессу, ещё пахнущую свежей типографской краской. Быстро пробежала глазами несколько заинтересовавших полос.

Но надолго оставлять подопечных без присмотра, как уже показала практика, было недальновидно. Поэтому, пробыв в блаженном состоянии нирваны некоторое время, небесная направляющая встряхнулась, допила в несколько глотков остывший кофе и вернулась к пульту управления.

Они гуляли по дремотной столице. Общественный транспорт уже давно не ходил, а личного, конечно, ни у кого из них не было (да и не предвиделось даже в мечтах третьего уровня удалённости от текущей действительности). В общежитие возвращаться было поздно и совсем не хотелось, и они медленно брели по спящему городу. Направлялись к нему домой – чтобы в этом году уже не расставаться. Как же неожиданно удачно завершается год!

Улицы были девственно чисты и белы после недавнего снегопада, непривычно молчаливы и пустынны. Начинался последний день уходящего года – тридцать первое декабря. Сияющий, поблескивающий огнями город наконец отошёл ко сну в ожидании предстоящей бурной ночи. Но эти двое никуда не торопились. Они растягивали удовольствие совместной прогулки по как будто вымершему городу, и жёлтые глаза недремлющих светофоров понимающе подмигивали им.

Безлюдные площади загадочно сияли в ореоле праздничной иллюминации, длинные проспекты походили на мерцающие реки тёплых огней, текущих в загадочную даль. Улицы переливались всевозможными цветами яркого неона. И им казалось, что всё это великолепие сотворено только ради них двоих, что именно в их честь устроен грандиозный праздник огня и света в огромном пустом городе.