Бывает и так

Аня была действительно не во вкусе Игоря: низенькая, большелобая, хрупкая брюнетка с невыразительными карими глазами и с длинными, всегда собранными в пучок волосами, чего он терпеть не мог. Игорю Владимировичу, типичному доминантному самцу, всегда нравились — опять-таки по выражению супруги — «кобылы»: высокие, статные, фигуристые блондинки. Куда же без глянцевых стереотипов и вульгарных клише современного мира! Да и сама благоверная вполне соответствовала его женскому идеалу: в фотомодели, может, и не годилась, но от природы была рослой, яркой блондинкой с пышным бюстом.

Занятия йогой не сильно изменили привычный ритм жизни Игоря, он вполне удачно вписал их в распорядок дня, немного уплотнив утренний график. Стал чуть раньше вставать, быстрее просматривать электронную почту и отправлять необходимые письма, заранее собирать портфель с документами и готовить одежду. В результате, позанимавшись час-полтора йогой и приняв контрастный душ, он бодрым шагом выходил из дома почти в обычное время.

Происходящие с ним перемены Игорь начал замечать не сразу, а, наверное, через три-четыре месяца. Точнее сказать было невозможно, потому что всё изменялось медленно, тихо и исподволь.

В один момент он вдруг осознал, что жутко хочет Анну как женщину. Хочет именно жутко и страстно. Предположить возникновение такого чувства он никак не мог в начале их спортивно-оздоровительных встреч. Во-первых, ему во всех отношениях вполне хватало жены. Во-вторых, Аня действительно — тут супруга полностью права — была совсем не в его вкусе. Но уже не получалось отрицать, что неведомая могучая сила настырно подталкивает его к молодой инструкторше. Не просто подталкивает — плодит чувственные фантазии, в которых он полностью подчиняется, можно даже сказать, преклоняется перед ней.

«Похоже, что встречи тет-а-тет серьёзно повлияли на мой, как оказалось, всё ещё неокрепший в сексуальном плане ум, — пытался шутить над собой сбитый с толку Игорь Владимирович. — Но ведь мне действительно до дрожи хочется припасть к её ногам. С некоторых пор, — честно признавался он сам себе, — наши занятия проходят в каком-то эротическом дурмане».

«Выполняя асаны, я пребываю в нескромных иллюзиях и представляю, как после урока приближаюсь к Анне, целую её ноги, облизываю её пятки, обсасываю каждый палец», — возбуждённый Игорь ехал на работу и анализировал свои странные, причудливые желания.

«Я сам себя не узнаю. В минуты редкого просветления я спрашиваю себя, а что я, собственно, нашёл в этой невзрачной девушке. И — о ужас! — нахожу ответ. Я её хочу! Со временем я оценил, что у неё гибкая, красивая фигура, которую скрывают бесформенные шаровары. Меня колдовским образом манят её голые щиколотки. Но при этом, — отдавал себе отчёт растерянный Игорь, — она никогда не позволяет себе ничего лишнего по отношению ко мне, ни единой, даже самой маленькой, провокации».

Действительно, в поведении Анны ровным счётом ничего не изменилось. Она всё так же тихо здоровалась, по-прежнему скромно отводила взгляд в сторону, в ванной быстро переодевалась в бесформенную, скрывающую её точёную фигурку одежду и выходила на занятия.

Но её ступни оставались открытыми, и взвинченному Игорю неудержимо хотелось коснуться их губами. Они сидели друг напротив друга. Сдержанная Аня объясняла и показывала, как надо выполнять асаны, а он витал в непристойных грёзах.

Это было какое-то умопомрачение. Плотный туман окутывал сознание. В течение дня Игорь Владимирович не раз и не два пытался разобраться в себе и избавиться от наваждения. «Что я в ней нашёл?» — вопрошал он себя в очередной раз.

«Она не может, не может нравиться тебе!» — истошно орал прагматичный мозг.

Но что-то тёмное, всплывшее из потаённых глубин, перечило: «Меня сводят с ума, невероятно возбуждают её оголённые щиколотки».

«Да у миллионов женщин такие же ноги, даже во сто крат лучше, стройнее и красивее», — настаивало сознание.

«Вполне допускаю, — отвечала тёмная сторона, — но у неё такие розовые ступни, такие ровные маленькие пальчики, такие миниатюрные ноготочки, такие нежные пятки… Разве можно их не желать? Разве можно не хотеть их погладить, приласкать, коснуться губами?»

«Да опомнись, идиот, — не унималось выведенное из себя сознание, — повторяю тебе в тысячный раз: она вообще, абсолютно, решительно, полностью не в твоём вкусе! Ты слепой, что ли? Так надень очки и присмотрись получше! Ты не просто ослеп, но ещё и одурел на старости лет в придачу?»

— Она мне нравится, — однажды наконец признался Игорь вслух. Случилось это, когда он возвращался после напряжённого рабочего дня домой, стоял уже полчаса на кольце в длиннющей пробке. Он смотрел на реку текущих навстречу белых огней и поток красных огней впереди своей машины и размышлял о том, что завтра утром снова будет занятие йогой и, значит, он опять увидит Анну. Его желанную Аню.