Бывшая любовница (СИ)

Не осмысливая для себя, Маша уже подсознательно ощущала эти внутренние перемены. Прошел еще один жизненный этап, начался новый. Что принесет?

Загадывать не стала. Это все равно что, закрыв глаза, ступить в пещеру, полную загадок и сокровищ. Сердце сжимается тайным предвкушением, ждет того нового и интересного, что принесет жизнь.

А впечатления... Их было множество.

Когда они прилетели в Бен-Гурион, было еще темно, а пока ехали, наступил рассвет, и у Маши в первый момент возникло яркое двойственное чувство. Новейшие технологии, красивые современные дома, транспортные развязки, и тут же в двух шагах сюрреальный, почти марсианский пейзаж. Скупая растительность небольшими островками, в основном редкие одинокие пальмы. Камни, камни, камни.

Все это на контрасте показалось ей удивительно красивым и необычным. Куда ни глянь, все интересно, только и успевала вертеть головой во все стороны.

В отель они прибыли ранним утром, и первое свидание с Мертвым морем тоже вызвало неожиданные ассоциации. Яркий оазис отеля, а кругом, куда хватает глаз, каменистые осыпи и склоны. Удивительное, словно по линейке, расчерченное на полоски прозрачной голубоватой воды, море - какое-то неземное, будто творение инопланетян. Розовеющее небо, золотистые, искрящиеся как хрустальная крошка пляжи, разлитый в воздухе покой. И соль.

Потом, когда взошло солнце и день вступил в свои права, это рассветное диво исчезло, а пляж превратился в обычное лежбище. Вода против ожидания оказалась похожей на обычную морскую, но купаться долго нельзя, и это маслянистое ощущение на коже. Сразу хотелось побежать в душ. Зато загорать можно было сколько угодно, вот Маша и загорала.

И конечно же, на фоне пенсионеров, составлявших основной контингент отеля, она с ее точеной фигуркой и светлыми волосами казалась дивной морской нимфой. Дедушки, приехавшие сюда полечить старые болячки и погреть косточки, как по команде поворачивались в ее сторону, стоило ей появиться на горизонте.

Получалось, дорогой Отто Маркович сознательно запихнул ее на три недели в место, изобилующее одними старичками? На это Маша могла только закатить глаза и посмеяться над продуманной предусмотрительностью своего арийского шефа. Все-таки ее начальник помешанный на контроле оголтелый собственник.

Если вдуматься, он ведь действительно никогда ее от себя далеко не отпускал. Даже странно, что отпустил сейчас. Это насколько же он был обеспокоен, что рискнул довериться своему троюродному или сводно-троюродному брату?

А с Натаном они почти все время проводили вместе, и не такой уж неопытной девицей Маша была в свои двадцать пять с хвостиком лет, чтобы не замечать, что мужчина увлекается ею. Эти неожиданно долгие взгляды, стремление оказаться поближе, поддержать, коснуться как бы случайно. Нравилось ли ей это, хотелось ли новых ощущений? Трудно сказать...

Но подумать на эту тему стоило. Также как и о предложении дражайшего шефа.

Однако мысли о замужестве катались в сознании, как ртутный шарик, ни во что не оформляясь. В такие моменты Маше даже начинало казаться, может, это вообще не ее, и ей вовсе не надо выходить замуж?

К тому же был еще Андрей. Она солгала бы себе, если бы сказала, что не думала о нем. Потому что где-то в глубине сознания тонким рефреном, который ей не всегда удавалось приглушить, его слова дрожали постоянно.

...Я ухожу от Анны.

Той боли и горечи, что ей пришлось по его вине вынести, не пожелала бы и врагу. Разум говорил, что единожды предавший предаст снова, и нельзя войти в одну реку дважды. Умерло, значит должно умереть. Но как быть с тем, что выжечь из себя нельзя?

В конце концов она устала от всех этих бесплодных мыслей и решила оставшиеся две недели отпуска просто жить. Радоваться морю, солнцу, не забивая голову мыслями о том, что будет или чего не будет завтра.

Если так посмотреть, то по истечении первой недели единственный момент вызывал у Маши серьезную озабоченность - предстоящая встреча со знаменитой бабушкой. Эта старая леди на момент их приезда была в отъезде по делам, но появление ее ожидалось тут со дня на день.

глава 49

Людям только кажется, что растения безвольны и статичны. Они живут полной жизнью, испытывают эмоции и чувствуют достаточно тонко, чтобы понимать музыку. Это ли не мерило? Просто другой мир, но осязаемый, реальный.

Так и люди, если вдруг уходят в себя, становясь статичными как растения, и днями лежат, уткнувшись взглядом в изгибы трещины на стене, значит, они просто в другом мире. Точнее, в собственном сознании. Стороннему наблюдателю не понять, что за кошмары переживают они, находясь там, в глубине себя.

Из клиники Аню не забирали, дядька настаивал держать ее там, как своеобразный козырь в этой борьбе. Да она и не смогла бы сейчас находиться у себя, слишком много боли, а в родительском доме - слишком много вопросов, суеты, позора. Пренебрежения и жалости.