Бывшая любовница (СИ)

У нее на платье по краю разреза были эти висюльки. Одна из них, которая в самом верху, отлетела, по плитке звякнула. Потом уходя механически сунул детальку в карман, и начисто забыл.

Потому что завертелось все.

А сейчас нашел, и его словно кипятком ошпарило. Взглянул на переливающуюся черно-синюю бусину - букашку, яд обиды, ненависти и досады потек в крови, как будто она его ужалила. Размахнул и швырнул проклятую висюльку в угол. Она улетела куда-то за шкаф, заскакала по полу, словно живая, и затихла.

У него сердце перевернулось.

Кинулся шарить под шкафом, нашел. Вытащил висюльку, сдавил в ладони. И снова такое чувство, будто ребра выворачивает!

Схватил костюм и остальной хлам, что вывалил из карманов, и пошел искать мать. Она была на кухне.

- Это в чистку, - сухо сказал, скинув костюм на стул.

А то, что было зажато в ладони, смял выбросил в мусорное ведро. Все. Избавился!

- Хорошо, отдам, - ответила мать и добавила: - А что, твоя красавица жена даже эти элементарные вещи делать не в состоянии? Я вообще не понимаю, зачем ты на ней женился.

Теперь он и сам не понимал.

Проигнорировал отдавшееся иглой в висках замечание о жене. Сказал так вежливо, как мог:

- Спасибо, мама.

Мать пожала плечами и вышла из просторной кухни.

Вообще, у матери была на удивление большая квартира, и жила она явно не только на свою зарплату. Но то были моменты, которых они в разговорах никогда не касались. Это потом, уже помирившись с отцом, Андрей узнал понемногу, откуда что бралось.

Некоторое время смотрел ей вслед, ощущая как внутри начинает что-то натягиваться. Заставил себя выйти, стараясь очистить мысли от заразы, отбросить ЭТО от себя дальше. Черта с два, как крючок во внутренностях застрял! Вернулся, пока матери не было, вытряхнул мусорку, переворошил содержимое, нашел. Схватил скрюченными пальцами.

- Андрей! Что с тобой? Что ты там делаешь?! - раздался за спиной удивленный голос матери.

Но он уже успел сунуть висюльку в карман. Обернулся:

- Все в порядке, мама. Важная бумажка с телефоном случайно среди остальных затесалась.

И наплевать ему было, что мать подумала, поверила, не поверила. Наскоро попрощался и ушел.

***

Маленькая деталька, с которой был связан самый яркий кусок из его прошлого, оказалась как черная метка. Он не раз пытался от своей находки избавиться. Выбрасывал. Но каждый раз потом разыскивал как сумасшедший.

А когда Анна разбила музыкальную шкатулку, подаренную Машкой на свадьбу, Андрей испытал самый настоящий шок и долго потом не мог успокоиться, переосмысливая значимость. Вот тогда-то он и оправил ее, чтобы не повредить и не потерять. Почему-то так, как оправляли свои поделки зэки - в прозрачный плексиглас. Наверное, оттого что чувствовал себя в глубине души заключенным.

P.S. Часть 2

Андрей

Полгода ее караулил. Как зверь добычу. Выжидал, трясся. Наконец момент подгадал.

И дождь.

Дождь, совсем как в первый раз. Как тогда.

Вез ее мокрую, а из головы не шло - как тогда!

Что бы мужики не говорили между собой, как бы своими сексуальными подвигами не хвастались, по-настоящему это бывает всего несколько раз в жизни. Если очень повезет, конечно. И тогда обычный пошлый трах превращается в некий священный акт, поднимает человека над действительностью, над самой жизнью, над всем, делает его почти бессмертным, до безумия счастливым и в тот момент - всесильным.

В жизни Андрея это уже было дважды, их самый первый раз с Машей, когда под дождь попали, и тот последний, в кабинке туалета. А после он на все эти годы как в темную яму угодил. Искал выход к свету, тыкался как слепой котенок.

Но теперь Андрей сильно рассчитывал на этот дождь. А Машка сидела ледяная, увидела его - отшатнулась, как от прокаженного. И как тут быть? Как сквозь это отчуждение до нее достучатся?

Что если умерло в ней все, и он опоздал...

Эта мысль заставляла холодеть, потому что внушала нечто, весьма похожее на ужас.

В домик он ее привез, но так и не знал, что делать дальше. Вылез, застыл перед распахнутой дверью машины. Холодные струи хлещут по голове, по плечам, а он не чувствовал, его било дрожью от неуверенности на грани отчаяния.

Сидит, не шевелится. На него не смотрит даже. Как неживая. Хотелось орать:

- Очнись!

Трясти ее, чтобы оттаяла. Не выдержал, схватил ее на руки и внутрь побежал. Ее раздеть, отогреть надо. Промокла насквозь, простудится...

Пока нес, вдруг почувствовал. Неизвестно чем, внутренним чутьем уловил! Затаилась, его сердце слушает... Ждет! Бл*********...! Он же знал, что дождь союзник, знал!

Она тихонько выдохнула у его груди, а ему разом сорвало все барьеры. Забыл все слова заготовленные, что говорить собирался. Кровь ринулась бешеным потоком вниз, превращая его в дрожащий от напряжения камень.

И уже ничего вокруг, только желанная женщина в его руках. Только мокрая одежда, а под ней тело, от которого он на миг ослеп. Оглох от шума крови в ушах, от собственного рваного дыхания потому что это было правильно!