— Потенциальная, — быстро добавил Кир.
— Рада за него, — Полина отхлебнула из стаканчика и замолчала. Разговор, построенный на взаимных колкостях, когда обоим хотелось другого, никак не клеился. Кир уже думал взять и утащить девушку отсюда, найти тихое место, где они смогли бы поговорить. Но Полина демонстративно отвернулась к сцене и не смотрела на него.
Тогда Теклер направился к столикам с закусками. Раз про любовь беседы не получаются, всегда можно поесть.
На ловца и зверь бежит, так что Полина, вскоре обнаружив «пропажу» Кира, сама направилась к нему. Он волнения у нее уже давно разыгрался аппетит, а канапешки, сладости и мандарины пусть и не были полноценным ужином, но для перекуса вполне подходили. Отхватив себе пару канапе на шпажках, Поля потянулась к мандаринам, которые совершенно не хотели очищаться.
Кир смотрел на ее смешные усилия, а потом подошёл и просто забрал мандарин из ее рук. Ловко очистил и отломил себе примерно треть.
— Как ты это сделал? — возмутилась Поля.
— У меня много талантов, — усмехнулся Кир и поднёс дольки мандарина к губам девушки. Она быстро их выхватила, боясь излишней романтизации момента. Вот ещё, пусть племянника маленького с рук кормит, а не ее!
Каждый раз, каждый дурацкий раз, когда у неё не получается что-то, он легко, играючи решал ее проблемы. Такой прям сильный мачо: и переночевать пустит, и с чемоданами поможет, и даже мандарины почистит. Разве не идеальный парень?
А блондинка та? А что, если она и Киру такая же потенциальная, как и Ярику? И зачем вообще Теклер с ней знакомился?
На сцене исполняли каверы, зрители разбрелись по залу: кто танцевал, кто утеплялся глинтвейном, кто в очереди к фотозоне стоял. Полина продолжала не понимать, что именно может спросить у Кира, чтобы решить все для себя окончательно. А тот стоял и с непробиваемым спокойствием жевал мини-бургер.
— Кажется, мне пора, — закинув пустой стаканчик в ведро, сообщила Поля.
— Уже уходишь? Жаль, там ещё столько интересного, — Кир даже не повернулся в ее сторону, что допекло Полину окончательно.
— Хорошего вечера, — пожелание прозвучало как проклятие, и Поля направилась к раздевалке.
За минуту нашла гардероб, швырнула номерок девушке, стоящей на «выдаче», чуть ли не вырвала из рук той свой пуховик и накинула его, не застегивая.
Она выскочила на улицу, нормально не одевшись. Холод сразу же прокрался под платье, прошёлся по коленям и сковал руки, перчаток для которых не было. Полина вытащила из сумки пачку и отчаянно защелкала зажигалкой, но она не срабатывала. Психанув, Полина отправила красненький прямоугольник в мусорку, запахнула пуховик и побежала прочь.
— Шевелева, ты достала, ну серьезно! — услышала за спиной. — Твою мать, Полина! Неужели ты дура такая, что не понимаешь?
Ах, она дура? Он с какой-то блонди ошивается, ее, Полину, сам позвал и игнорирует на вечере, троллит в разговоре, ничего не объясняя. И это она его достала? Придурок!
— Не надо за мной бежать! За блондинкой бегай! Хоть с Яриком на пару!
— Да ты чего так завелась? Знал бы раньше, давно бы это сделал, — Кир все ещё шёл за ней, а она, пряча руки в карманах от холода, едва удерживала слёзы. Тоже от холода, а не от Теклера, просто на морозе глаза сами слезились.
Он ее догнал, остановил, застегнул ее пуховик, вытащил руки из карманов и крепко сжал в своих. Сразу стало теплее, но хотелось вырваться все равно.
— Пусти.
— Нет.
— Я сказала пусти!
— Замолчи уже, а? — Кир заглянул в ее глаза с вопросом. Полина сжалась до состояния комочка под тёплой курткой. — Тебе не надоело кругами ходить? Сама не знаешь, что тебе нужно, а что нет?
— Не знаю.
— Я тебе нужен?
Молчание.
— Еще раз спрашиваю, нужен? Ты же за каким-то хреном притащилась сегодня. А могла не приходить. Опять молчишь?
— Мне холодно, — только и ответила Полина.
Тогда Кир резко, чуть ли не грубо потащил ее вперёд, направляясь к метро.
— И куда мы?
— Греться. Можно к тебе, можно ко мне, как скажешь, все равно в один поезд садиться.
— Кирилл! — она крикнула так громко, что он остановился.
— Что? Ну что? Если не хочешь, вали на все четыре стороны.
— Ко мне, — уже шёпотом ответила она. И первая направилась к подземному переходу, над которым горела красная «М».
Глава 18