Бывшая моего брата. Я ненавижу ее... (СИ)

А возможно, Алевтина сама создала первую трещину в моей броне. В момент, когда ее признание вскрыло мне грудь и залилось туда кислотой. Ее честность проникла в кровь, подобно отраве. Я не разговаривал с ней об этом с тех пор, как отец выволок ее из моей спальни. А теперь, спустя столько лет, она бросила мне в лицо то, что я хотел услышать от нее той ночью, вместо лжи, которая разрушила все.

Знаете, это как сорваться в самый последний момент, придумав себе нелепую отговорку. Например, в моем случае: я трахну ее, и меня отпустит. Вот только я должен был знать, что это ни черта не сработает. Не с ней. И черт знает почему. У меня нет никакого рационального объяснения. Ни одного, блядь…

— Хаким? — женский голос мелькает на фоне моих мыслей. — С тобой все нормально?

До скрипа сжав руль, тяжело сглатываю и выбираюсь из липких мыслей в реальность.

— Ты не отвечал. Ни на один вопрос.

Я поворачиваю голову в сторону девушки.

Брюнетка. С выдающимися данными. Раскосые глаза. Чувственные губы, на которые у меня были свои планы, и ноги, поцелованные самой Афродитой. Между которыми я также планировал попировать сегодня ночью. По крайней мере, я действительно хотел этого, пока на мои глаза не попалась одна коротышка в вызывающе коротком платье.

— Почему мы приехали ко мне? — в замешательстве интересуется она и прищуривается, явно ожидая подвоха.

— Потому что тебе пора вернуться к своему мужу.

Ее глаза распахивается, шлюшка явно не ожидала того, что я в курсе ее замужнего статуса . Мы трахались пару раз. Я всегда изучаю девиц, прежде чем поиметь. Но в этом случае у меня случилась оплошность. Наличие мужа малоприятный факт, однако, к сожалению, это тот редкий случай, когда я узнал о нем позже, чем она продемонстрировала мне, на что способен ее дикий рот.

— Но я хочу тебя.

И надо отдать Камиле должное, она вовремя берет себя в руки и меняет тему, подбираясь ко мне, как кокетливая кошка. Возможно, это сработало бы, но не сегодня. Сам не знаю, что на меня нашло.

Я перехватываю ее руку до того, как она успевает схватиться за мой член.

— Не сегодня.

С этими словами я нагибаюсь в ее сторону и открываю дверь, жестом предлагая ей покинуть мою машину.

На секунду наши взгляды встречаются, и я киваю ей на выход.

— Придурок.

Это последнее, что вылетает из ее пухлых губ, и она выскакивает из салона, в порыве бешенства хлопая дверью.

На следующий день я крайне раздражен, когда пытаюсь вникнуть в отчет, который делала сотрудница, бездумно принятая мной на место Алевтины. Бездумно, потому что я тыкнул пальцем в небо, за что теперь и расплачиваюсь. Я ни черта не понимаю. Цифры не сходятся, анализ рынка не сделан и еще мой неудовлетворенный со вчерашнего вечера стояк… Нет, я мог бы сходить и спустить пар в душе, но это, черт возьми, стало бы последней галочкой в списке «Веду себя как озабоченный подросток». Поэтому я предпочёл сосредоточиться на головной боли, которая появилась у меня вскоре после мыслей об Алевтине.

Растерев ладонью лицо, комкаю один лист и швыряю его в мусорку.

Насколько бы все было легко, придержи я свой гребаный член в штанах. Но я это не сделал. Как и многое другое, что обещал себе.

— Почитай! — Резко швыряю бумаги на стол. — Это какая-то хрень! Ни черта не сходится! Мой мозг кипит, а я должен через час отправить все заказчику и успеть на встречу с инвесторами. Какого хрена в моей фирме работает сотрудник, который не может сложить два и два?!

Сусанна растягивает ярко-красные губы, одним глазом просматривая брошенные мной бумаги. Разумеется, она уже ознакомилась с ними, уверен, Суса даже принесла их лично только по одной причине: чтобы позлорадствовать.

— Может, ты все же поторопился с увольнением?

Сучка.

— Ни хрена подобного. — Я хлопаю ладонью по столу. — Тех, что понаписали все это дерьмо, тоже уволь. Можешь, блядь, выгнать пол-офиса, но найди мне того, кто не будет профаном!

— Чудакова не была профаном.

Да, она ни разу не профан. Всегда знала, что мне необходимо и делала свою работу, черт возьми, качественно. Но будь я проклят, если скажу это своей стервозной подруге, которая только того и ждет.

— Суса, не дергай меня за ниточки, если не готова справиться с результатом. — О нет, она одна из немногих, кто готов справиться. Поэтому она лишь одаривает меня притворной улыбкой. К черту это! — И когда наконец моя секретарша выползет с больничного?

— У нее перелом, Хаким. А это, знаешь ли… долгоиграющий процесс.

Я запрокидываю голову и проглатываю мучительный стон.

— Что с тобой? Свидание обломилось в самый важный момент? Еще ни разу не видела, чтобы ты так страдал от синих яиц.

Да. Я тоже.

— Я тебе уже говорил, как я тебя ненавижу? — хрипло срывается с моих губ, пока я, прикрыв глаза и сделав глубокий вдох, пытаюсь заглушить бурю в груди.

— Да, но ты мог бы делать это почаще.

Прочистив горло, я возвращаю усталый взгляд к подруге, сидящей на углу моего стола в узком платье.

— Прошу тебя, сделай что-нибудь с этим, — я жестом указываю на бумаги. — Я пас.