Бывшая Москва

Выскочили на поверхность. Им удалось незаметно проскользнуть мимо стражника, который наблюдал за порядком на входе в метро. Пригнувшись, чтобы их не было видно за пластиковым барьером, выбрались на улицу. Теперь можно было уже не торопиться: странники, даже если они их преследовали, находились далеко внизу. Впрочем, и сил бежать все равно не осталось, во всяком случае, у Маши.

Завернули за обшарпанную пятиэтажку. Возле кирпичного забора валялись куски арматуры, подгнившие доски. Тут же лежал обломок бетонного столба, на который опустилась Маша.

Незнакомец присел рядом на какой-то ящик, снял кепку и вытер ладонью вспотевшее лицо. Совсем молодой, хотя явно постарше Маши. Темно-русые волосы, карие глаза с длинными прямыми ресницами, упрямый подбородок… Маше вдруг пришло в голову: ее спаситель чем-то похож на Сергея. Хотя, наверно, теперь все молодые худощавые мужчины будут напоминать брата, который только что был рядом и внезапно исчез.

И вот тут у нее по-настоящему хлынули слезы. Она громко всхлипывала и что-то бессвязно бормотала.

– Не реви! – сказал парень. – А то еще патруль услышит, если вдруг забредет сюда.

– У меня убили брата, и я должна помалкивать? Ой, а что я скажу родителям?! Они же его пять лет из тюрьмы ждали! За что, он никому ничего плохого не сделал… Я думала, теперь все у нас будет хорошо, – причитала Маша.

Он тронул ее за плечо.

– Ну, не плачь, не изменишь теперь ничего.

– А может, он остался жив? Ты меня так быстро утащил оттуда. Я должна была остаться! Не убили бы они меня…

– Нет, странники действуют наверняка. Да и поезд как раз по нему проехал. В любом случае семье сообщат. У него ведь было с собой удостоверение личности?

– Конечно. Мы сегодня забрали его из тюрьмы, ему там только-только документы выдали.

– Тебя как зовут?

– Маша.

– Ян.

– Первый раз слышу такое имя.

– Полное имя Емельян, но меня никто так не называет. По-моему, просто Ян – лучше. Я в этом секторе живу. А ты где?

– В девятом секторе.

– Ого, престижный райончик. Редко там появляюсь.

– Да какой престижный, обычный. Все как везде, одна серость и грязь вокруг. Маша всхлипнула, вспомнила, как целую неделю наводили идеальный порядок в квартире перед возвращением Сергея, и снова зарыдала.

– Давай я тебя домой провожу, – предложил Ян.

– Боюсь туда идти. Что я вечером скажу родителям?

– Ты ни в чем ведь не виновата. Что ты могла сделать?

– Знаю, но от этого не легче.

– Ну, пошли тогда ко мне, здесь близко.

Хотя Маша пребывала в ступоре, тем не менее, возмутилась.

– К неизвестному мужчине? Знаешь, как за это женщин осуждают? Комитет по защите нравственности все время борется со всякими уродливыми антиморальными явлениями.

– А как комитет по нравственности догадается, что ты была у меня в гостях?

– Не знаю… может, соседи сообщат.

– Они сейчас на работе. Да и плевать всем, кто к кому и зачем приходит. Пошли, хоть успокоишься. Не трону я тебя, не бойся.

– А я и не боюсь.

Его дом был в десяти минутах ходьбы. Такая же обшарпанная пятиэтажка, что и та, возле которой они недавно нашли приют.

Поднялись на четвертый этаж, и Ян повернул ключ в двери.

Тесная прихожая, две комнаты, мебели совсем немного.

– Эта комната матери, а та, что поменьше – моя. Проходи, плащ снимай, на диван садись. Сейчас чайник вскипячу.

Грязно-бежевые стены, щелястый деревянный пол… На противоположной от дивана стене в комнате Яна висела фотография странного пожилого человека с взъерошенными волосами и высунутым языком.

– Кто это?

– Так, один старинный ученый.

– Я уж думала, неужели какой-нибудь родственник…

– У меня родственников, кроме матери, нет. Он перехватил взгляд, который она бросила на заставленную книжками полку.

– Ты умеешь читать?

– Я училась в школе, – обиженно сообщила Маша.

– Не обижайся, в твоем поколении хватает неграмотных.

– Почему это «в твоем поколении»? Ты ведь ненамного старше… Сколько тебе?

– Двадцать два. Но мне повезло, учителя хорошие были.

– У меня тоже, в общем, неплохие. Мы даже геометрию начали проходить.

– Да, на самом деле круто.

– Что в этом смешного?

– Ничего, – Ян загасил улыбку. – Хочешь взять что-нибудь почитать?

– Нет!!!

– Чего ты дрожишь? Они все из разрешенного списка.

– Все равно не надо. Брата из-за книг и посадили. Нет-нет, спасибо.

– Ладно.

Они просидели в комнате Яна долго. Пили чай с солеными сухариками, рассказывали друг другу о своей работе (Ян уже несколько лет работал в цеху, где собирали паровые автомобили для среднего и мелкого начальства), иногда просто молчали, перебирая что-то в памяти. Было, в общем, нормально, уютно и спокойно, и временами Маша словно забывала, почему она здесь оказалась.

Когда небо за окном затянулось вечерними тучами, стало понятно: Маше давно пора домой, где придется объяснять родителям, что произошло сегодня в метро. Она пыталась отогнать от себя эту кошмарную мысль, но с каждой минутой получалось все хуже и хуже. Ян уловил ее беспокойство.

– Если так уж боишься домой идти, оставайся тут. Мать ничего не скажет. А завтра что-нибудь придумаем.

Он поставил на стул чашку и случайно, а может и не случайно задел Машину руку.

– Нет, пойду я.