Бывшая жена

Надо выпустить пар и что-то решать. Но пока всё скатилось к слезам и жалобным всхлипам на карусели. Уже с полчаса торчу на детской площадке рядом с домом и сквозь слёзную пелену смотрю на звездное небо.

Что же мне делать… Как правильно поступить?

Фары проезжающей машины освещают участок, где я сижу, и заставляют прищуриться. Автомобиль тормозит, из него выходит мужчина и уверенным шагом направляется ко мне.

Артем? Что он тут делает?

Быстро вытираю слезы платочком и прячу его в карман плаща. Шмыгая заложенным носом, встаю с карусели и с невозмутимым взглядом встречаю бывшего.

– Привет, Аня, что ты делаешь здесь в такое время одна… Случилось что-то? – он очень правдоподобно изображает переживание.

– Это что ТЫ здесь делаешь, – усмехаюсь и всплескиваю руками. – Я вообще-то здесь живу, Бродский. Вышла вынести мусор и прогуляться, нельзя?

– Можно. Но не обязательно при этом реветь… – находясь в полуметре, Артем внимательно всматривается в мое лицо, и даже сумерки не помогают скрыть очевидное.

– Глупости… Я не ревела, – хлопаю мокрыми слипшимися ресницами и шмыгаю распухшим носом. – Чего пристал?

Фыркаю, поворачиваюсь к нему полубоком и задираю голову к небу.

– Я проезжал мимо, только и всего, – слышу со стороны и сразу смеюсь.

Как наивно и глупо звучит.

– Конечно, я верю, – поддакиваю и достаю из кармана телефон. – У меня что в телефоне какой-то чип, по которому ты меня выслеживаешь, не пойму никак?

Встряхиваю сотовый и вызываю усмешку у бывшего.

– Если скажу, что «да», полегчает?

– Ничуть, – выдыхаю, еле заметная дымка выходит изо рта и тут же растворяется в прохладном воздухе. – Полегчает, если ты исчезнешь с моих глаз.

– Понял. Прости, но обрадовать не смогу, – сарказм так и хлещет. – Потерпишь меня немного?

– Ох, Бродский, каким ты был эгоистом, таким и остался… – ёжусь от ветра и бросаю в Артема колкий взгляд.

– А ты никак не расстанешься со своей гордостью, – бубнит в ответ себе под нос и начинает затирать ботинком землю.

Я рассматриваю этот кадр ростом сто восемьдесят сантиметров и поражаюсь его бесстрашности. Вторую жизнь подарили?

– Что ты сказал? Повтори, – требую я.

– Звучит угрожающе, – хохочет Артем и поднимает ладони вверх. – Пожалуй, воздержусь.

– Ой, Бродский, езжай куда ехал… – закатываю глаза и отмахиваюсь от него. – А точнее, мимо и подальше, будь так добр.

Хочу уйти, но не успеваю. Мужские руки обхватывают меня за плечи, разворачивают и притягивают к себе. Слишком близко. Отчетливо чувствую его запах и стараюсь не дышать глубоко, чтобы не привыкнуть.

– Куда ехал, я уже приехал, – проникновенно и шепотом говорит бывший. – И как выяснилось, не зря. Муж обижает тебя? Только скажи…

Тёплая ладонь Артёма дотрагивается до моей холодной щеки и начинает поглаживать подушечками пальцев. Я прерываю приятные манипуляции, чтобы окончательно не попасть в его плен.

– Нет, – твердо заявляю. – И вообще, это не твое дело. Сами разберемся.

Он усмехается и засовывает руки в карманы брюк.

– Знаешь, за сегодняшний вечер, второй раз мне говорят эту фразу…

– Значит не надо лезть не в свое дело, разве не ясно с первого раза?

– Мой отец открыто водится с любовницей… – черство обрывает он меня и добавляет. – На глазах у семьи и знакомых. У меня, черт возьми, болит сердце за мать, и это моё дело.

Услышать такое крайне неожиданно… Ведь раньше между родителями Артема я не замечала ничего подобного. Они были образцом счастливой семьи. Кроме того, родители бывшего хорошо относились ко мне, а я отвечала им взаимностью.

Вижу, как Артема задевает негласный разрыв отца и матери. Ему больно, весь напрягся и сейчас не смотрит на меня.

– Ты не должен винить их в этом… – решаю поддержать бывшего, зная его вспыльчивость. – Это их решение.

– Это тупое решение. Отец не должен был так поступать с мамой. Если не из-за любви, то хотя бы из уважения. А мама… Мама, кажется, смирилась с этим или ждет, когда папу отпустит заводящая кровь и он вернется в семью. Не понимаю её…

– Я тоже её не понимаю. Я бы сразу ушла от такого. Ты и сам знаешь, – сажусь на скамейку и обхватываю себя руками.

Артём садится рядом и уточняет:

– Даже если бы сильно любила?

– Да. Сходила б с ума, но ушла… Если я не нужна человеку, так зачем держаться за него?

– Правильно, – неожиданно для меня соглашается Артем. – Если бы ты поговорила с мамой… Меня она слушать не стала. А сестра потакает ей.

– Она не глупая женщина, понимает всё, но что-то её держит… – опираясь на жизненный опыт, анализирую. – Нужно время, и всё прояснится. Не дави на маму.

– Может, ты права…

Порыв ветра заставляет поежиться, я поджимаю шею и залезаю подбородком в ворот плаща. Похолодало, однако.

– Замерзла? Давай согрею, – Артем обнимает меня, прижимая к себе.

– Я не замерзла, отпусти… – ёрзаю, расталкивая теплые объятия.

Но руки лишь крепче приобнимают продрогшее тело.

– Нос вон красный…

– Ничего подобного, – шмыгаю в ответ.

Артём быстро чмокает кончик носа и, улыбаясь, констатирует факт:

– И холодный.

– Ты оборзел? Отпусти сейчас же, иначе…

– Иначе что? – его брови заинтригованно подпрыгивают вверх.