Бывшему посвящается... (СИ)

— Мне всё нравится, что произносят твои сладкие губки, малышка, — с нежностью в голосе отвечает парень.

Снова вспоминаю его поцелуи, его ласковые руки.

— Лога-ан, — тихо произношу, закусив нижнюю губу, — ты любишь массаж?

— Очень, особенно эротический.

— Возьму на заметку, — смеюсь я. — Та-ак, где мой блокнот?

Логан смеётся и неожиданно спрашивает:

— Мелл, расскажи мне о самом романтичном своём воспоминании?

— Ты уверен, что хочешь знать это? — смеюсь я.

— Да. Даже, если он связан с Фредди.

— М-м, — задумываюсь, — а вот однажды в детстве, когда нам с Элли было по двенадцать лет, её родители взяли нас в Чикаго. И вот там, — делаю паузу, улыбаясь, — там в небольшом уютном парке были качели и красивый фонтан. Это был День Святого Валентина и вечером влюблённые пары запускали в фонтан плавающие свечи и целовались, а за ним складывали камешки с высеченными на них своими именами. Не знаю откуда пошла такая традиция у них, но из этих камешков там была целая стена. Было уже темно, я качалась на качели и как заворожённая наблюдала за горящими огоньками на воде. Не знаю почему, но меня это сильно впечатлило. Что-то волшебное было в этом ритуале, — мечтательно тихим голосом говорю я и ложусь на кровать.

— Должно быть очень красиво, — тихо говорит Логан.

— Ты, наверное, думаешь, что я глупый романтик, — усмехаюсь я и переворачиваюсь на живот, подперев рукой голову.

— Вовсе нет.

— Именно романтики мне и не хватало с Фредди, — вздыхаю я. — Он не делал мне милых сюрпризов, у нас не было романтических вечеров с гулянием по пляжу под звёздами, посиделок у костра. Он слишком приземлён, ему гораздо интереснее было проводить вечера за просмотром сериала или настольной игрой. А я очень люблю природу. Кстати, — приободряясь говорю я, — на Уолден Понд очень красиво. Ты там был?

— Очень давно. Ещё в детстве.

— А ты любишь природу?

— Да. Но последние годы моя жизнь закрутилась так… так бурно, — Логан усмехается. — Учёба, съёмки, тренировки, матчи…

— Вечеринки, — продолжаю за него. — Понимаю.

— Всё не так, как, казалось бы, малышка, — грустно вздыхает парень. — Я просто боялся остаться наедине с собой. Заглушал боль, чтобы она меня не съела изнутри.

Неожиданно. Вспоминаю слова Бетанни о Джинни, которая «разбила сердце» Логану. Значит он когда-то был сильно влюблён и болезненно переживал расставание. «Неужели Логан Харпер, известный на весь Гарвард любитель девочек был безнадёжно влюблён?» — удивляюсь я.

— Джинни?

Пауза. Логан молчит, а потом тихо спрашивает:

— Откуда ты знаешь?

— Я ничего не знаю, Логан. Просто твоя мама сказала, что Джинни разбила тебе сердце.

Он снова молчит, и я слышу его дыхание в трубке. «Неужели до сих пор эти воспоминания причиняют ему боль? Значит чувства ещё не прошли?» — думаю я с сожалением.

— Прости. Это не моё дело. Если не хочешь, не говори.

— Нет. Ты же сказала, что между нами не должно быть секретов и недомолвок, — серьёзно произносит.

— Тебе до сих пор больно?

— Нет. Просто я не… — немного мнётся, — не очень люблю говорить об этом.

— Почему? Боишься показаться слабым?

Логан вздыхает.

— Ты права. В старшей школе я влюбился как наивный мальчишка. В то время как все парни самоутверждались сексуальными победами, я любил как сумасшедший романтик и практически боготворил её. Джинни ненавидела спорт и ради неё я бросил бейсбол на два года. Надо мной даже друзья подшучивали, но мне было всё равно. Я верил в любовь, — он шумно вздыхает. — Тогда секс без чувств я даже не рассматривал возможным. Я даже не замечал прелестей других девчонок. Для меня она была единственной, с кем мне хотелось проводить всё время.

Харпер смолкает, и я слышу только его дыхание. В этот момент мне очень хочется обнять его, прижаться к его плечу, почувствовать тепло и запах его тела.

— Но всё разбилось вдребезги, когда стал выбор между мной и Гарвардом и её учёбой в Лондоне, — снова вздыхает. — А самое болезненное было, что она даже и не ставила перед собой такой выбор. Она считала, что я должен поехать с ней, а когда я отказался, то она даже не рассматривала вариант остаться.

Он смолкает и нависает пауза.

— Мне жаль…

— Не стоит жалеть, Мелл. Всё давно в прошлом, — слышу по голосу, что он улыбается. — Всё что не делается, делается к лучшему. Теперь у меня есть ты, — приятное тепло от его слов и голоса разливается в моей груди. — И я тебя не потеряю, малышка.

— Уверен? — смеюсь я.

— Как никогда, — серьёзно отвечает. — Я теперь не отпущу тебя.

Мои щёки вспыхивают от его слов, сердце ускоряется и трепет щекочет моё нутро. Осознаю, что ужасно хочу его поцеловать. Хочу целовать его до потери пульса, всего, слиться с ним воедино, отдаться во власть его жарким объятиям, ласкам… «О, боже, как же я хочу его!» — мысленно восклицаю.

— Тогда держи крепче, сахарок, и будь со мной всегда честен. Не обмани меня.

— Мне до сих пор страшно Мелл. Я боюсь отдаться чувствам полностью, но я хочу этого. Хочу всем сердцем.

— Ты сказал она не любила спорт. Она пыталась подстроить тебя под себя?

— Да.